Порожденная Грехом (2)

Я низко склонился над рулем и еще больше разогнался, бросившись прямо на Кочевника, прятавшегося за тачкой, который направлял свой пистолет прямо на меня. Увидев, что я несусь на него, он принял роковое решение повернуться и бежать, вместо того чтобы стрелять. Как и ожидалось, он был слишком медленным и, следовательно, самой легкой мишенью. Коляска столкнулась с его голенями. От удара я чуть не перевернулся, но мне удалось быстро восстановить контроль над мотоциклом.

Кочевник катался по земле со сломанными ногами. Несколько выстрелов попали в его голову и верхнюю часть тела, прежде чем я смог решить, сохранять ли его в живых для допроса — если я выживу в этом дерьмовом шоу. Итальянские предатели быстро с ним расправились. Одним врагом меньше, чтобы беспокоиться. Я ничего не мог сделать с байкерами, прятавшимися в доме и стрелявшими из окон. Сейчас они не были моей самой насущной проблемой.

Я сделал разворот и помчался в ту сторону, где все еще прятались Пеппоне и Опущенно-Глазый. Вскоре я начал ехать зигзагообразным курсом, избегая пуль, летящих в меня. Мне не очень хотелось умирать от рук этих идиотов.

Опущенно-глазый вскочил на ноги и выскочил из-за дуба. Я погнался за ним и быстро догнал его, переехав. Он вскрикнул и упал на землю, но не двигался. Может, он ударился головой. Это не так приятно, как убить его пулей, но я должен просто принять это.

Я снова повернулся, направляясь к Пеппоне, но его уже не было там, где я видел его в последний раз. Краем глаза я заметил движение.

Я попытался дернуть руль. Слишком поздно. Пеппоне бросился на меня, схватил за куртку и сорвал с байка. Я упал на землю, воздух покинул мои легкие, а ребра звенели от боли. Наверное, опять сломаны.

В уголке моего глаза мелькнуло лезвие. Я перекатился, поднимая ноги для защиты, когда Пеппоне набросился на меня с ножом. Я не был уверен, что случилось с его пистолетом, но с ножом он тоже умел обращаться. Я нанес отчаянный удар ногой по его руке с ножом, но он отпрыгнул назад, глядя на меня, как на таракана, которого он хотел раздавить своим сапогом.

Я поднялся и встал лицом к лицу с ним, без оружия. Я потерял пистолет и нож, падая с мотоцикла.

Пеппоне снова бросился на меня, полоснул по предплечью, пронзив жгучей болью. Я стиснул зубы от боли и обхватил рукой его запястье, затем рывком прижал его к себе и ударил головой.

Боль пронзила мне виски, но Пеппоне действительно начал раскачиваться. Я воспользовался моментом его дезориентации и пнул по яйцам. Он упал на колени, и я ударил его коленом в подбородок, вырубая.

Тяжело дыша и истекая кровью из раны на голове и руке, я проклинал Фамилью и свое глупое сердце, которое привело меня в гущу врагов. Все ради девушки.

Но какой девушки, черт побери!

Пуля пробила дыру в дереве рядом со мной, разбросав повсюду кору и оборвав мой гнев. Я пригнулся и спрятался за стволом. Я ощупал лицо на предмет ран от коры, но оно было покрыто кровью, пылью и сеном, так что обнаружить возможные порезы было невозможно.

Пеппоне находился в безопасности от пуль, лёжа на земле. Не то чтобы мне было все равно, если бы они изрешетили его, как гребаный швейцарский сыр, но мне нужны были ответы. После этого я все равно могу убить ублюдка.

Я искал на земле свой пистолет, даже встал на колени, и когда наконец нашел его, то мог бы закричать от триумфа. Я схватил его и подкрался ближе к дому. Сейчас было двое против одного, если я правильно посчитал Кочевников. Теперь, когда мои итальянские «друзья» были мертвы или без сознания, я был один против байкеров. Хотя я был один с самого начала.

Я не мог поверить, что был настолько глуп, что доверился этим ублюдкам. Хотя «доверился» не то слово. Я не совсем доверял им. Я доверял их страху перед их Капо. Конечно, я думал, что Капо принял меня. А может, и нет. Возможно, это была его уловка, но сейчас не время ломать над этим голову. Сначала я должен разобраться со своими противниками.

Я подкрался ближе к дому, но последние несколько шагов от сарая до двери были без защиты. Единственным вариантом было дотащить Пеппоне до машины и вернуться в Нью-Йорк, не уничтожив двух Кочевников.

Но это не вариант. Они представляли опасность для Марселлы, и я не допустил бы этого, даже если бы меня убили, защищая ее.

Я бежал быстрее, чем когда-либо в своей жизни, и со всей силы бросился к двери. Оказавшись внутри, я сразу же начал стрелять, пока у меня не кончились патроны и я не спрятался в узкой ванной. К счастью, прошло еще несколько минут, прежде чем выстрелы Кочевников прекратились. У них либо закончились патроны, либо они просто перезаряжались. Выяснить это можно было только одним способом.

С боевым кличем я вскочил и бросился на кухню, где прятался один из противников. Он атаковал меня осколком от разбитого окна, но я больше не ощущал боли.

Через тридцать минут я вышел из дома с победой, убив обоих противников, но с порезом на руке.