Порожденная грехом: Часть 2

— И то, и другое, — тихо произнесла она, остановившись прямо передо мной. Теперь к нам было приковано внимание почти всего зала. — Поцелуй меня, — сказала она, застав меня врасплох.

Не то чтобы я не не думал об этом.

— Ты уверена? Некоторые из этих старушек выглядят так, словно это большее действие, чем за последние годы. Они будут говорить о тебе всякое дерьмо.

— Мне плевать, что они говорят. Ты мой мужчина, и мы скрывали это слишком долго. Мне надоело подчиняться их прихотям, быть рабыней их правил, прятаться. Если моя семья может принять нас, то лучше бы они это сделали.

— Белоснежка, если мы сделаем это, я никогда не отпущу тебя. Я стану твоим до самой смерти. Ты можешь забрать мое сердце, мою душу, мою жизнь и все остальное, что ты хочешь от меня.

— Я возьму все, — надменно сказала она, прежде чем ее лицо смягчилось, а сочные губы растянулись в улыбке.

Я отставил стакан, обхватил одной рукой тонкую талию Марселлы и поцеловал ее, и это был не целомудренный поцелуй. Я заявил свои права на принцессу Нью-Йорка перед всеми их осуждающими взглядами, надеясь, что они задохнутся от шока.

Поцелуй длился всего пару ударов сердца, мимолетное мгновение во времени, но с последствиями на всю оставшуюся жизнь.

Марселла сделала выбор, который вызвал осуждение многих.

Она показала всему миру, что я был мужчиной на ее стороне, что бы ни говорили другие.

И выражения их лиц не оставляли сомнений в том, что они думают. Я ниже их, и уж точно ниже принцессы Нью-Йорка. Я одарил их холодной улыбкой. Пока Марселла хочет, чтобы я находился рядом с ней, я буду рядом. Черт. Я бы, наверное, остался, даже если бы она больше не захотела меня видеть. Эта девушка обхватила меня своими идеально ухоженными пальчиками, и она, конечно, знала это.

Марселла

Я никогда не делала ничего наобум, особенно на публике. Я планировала каждый шаг, каждое слово, каждую улыбку.

Сегодня, впервые в жизни, я действовала импульсивно, просто потому, что хотела этого, и поцеловала Мэддокса.

Я услышала унисонное дыхание и шокированный ропот, который последовал за этим, а когда отстранилась от Мэддокса, то увидела шок на многих лицах.

— Я устанавливаю правила, — прошептала я.

— Королева всегда это делает, — сказал Мэддокс, и обожание в его глазах придало мне сил, которые понадобятся мне сегодня и во многие последующие дни.

Набравшись смелости, я рискнула взглянуть на свою семью. Лицо отца стало каменным, но взгляд его глаз был убийственным. Мама легонько коснулась его руки. Я поняла этот жест. Она пыталась сдержать его. Амо ушел, вероятно, ему был неприятен наш поцелуй.

Это люди, чье мнение имело значение. Мне нужно, чтобы они стояли на моей стороне, чтобы отважиться в бурных водах нашего мира. Мама поймала мой взгляд и слегка кивнула.

Я могла бы расплакаться и обнять ее от благодарности, но сохраняла маску публичности и вела себя так, будто ничего необычного не произошло.

— Ты в порядке? — пробормотал Мэддокс.

— Лучше, чем в порядке, — твердо ответила я. — Мне нужно поговорить с родителями.

Но как раз в этот момент мама и папа вышли на террасу.

— Может, тебе стоит дать своему старику еще несколько минут для успокоения.

— Да, — согласилась я. — Мне все равно нужно освежиться в туалете.

— Хочешь, чтобы я тебя сопроводил?

— Я знаю это место, не переживай. — я дразняще улыбнулась ему. — Не позволяй старушкам отпугнуть тебя.

Он усмехнулся, но все еще был напряжен, как и я. Я прошлась по залу, стараясь двигаться медленно, чтобы не казалось, что я сбегаю с места событий. Вместо этого я даже заставила себя немного поболтать со старшей дочерью одного из богатейших людей Нью-Йорка. Она была тусовщицей и ходила в ту же школу, что и я. Мы не были подругами, но и не были врагами. Разговор с ней был удовлетворительно несерьезным, и она лишь поздравила меня с такой удачной покупкой.

После этого я отлучилась в туалет, радуясь нескольким минутам для себя. Когда я вышла из ванной, перед ней ждали две девушки. Обе из нашего круга, дочери Капитанов и одноклассницы Амо.

Я помнила только имя Крессиды. Ее отец отвечал за нелегальные товары, которые прибывали в морских контейнерах со всего мира. Я одарила обеих девушек приятной улыбкой, но их лица выражали неприятности.

Крессида покачала головой, ее губы сжались.

— Ты обесчестила себя и свою семью. Это было так отвратительно. Я бы никогда не поцеловала грязного байкера.

— И никого, кроме моего будущего мужа, — добавила другая.

— Да, — согласилась Крессида. — Мне жаль Амо, что у него такая шлюха в качестве сестры.

Мои брови полезли на лоб. Эта девушка всегда раздувала конфеты в моей заднице. Очевидно, теперь она увидела свой момент, чтобы возвыситься надо мной. Неправильный ход, маленькая девочка.

— Если ты не хочешь, чтобы твой отец провел остаток жизни, оттирая грязь с полов контейнеров, тебе лучше следить за своим языком, Крессида. Возможно, однажды ты станешь достаточно смелой, чтобы быть хозяйкой своей жизни, а не позволять другим людям быть твоей хозяйкой.

— Ты все еще шл...

Мэддокс вышел в коридор, заставив Крессиду побледнеть и захлопнуть рот.