Порожденная грехом: Часть 2

Измученный, страдающий и кипящий от боли, я вернулся туда, где оставил итальянских друзей. Один из них точно был мертв, но Пеппоне шевелился. Я наклонился над ним, направив пистолет, который взял у одного из байкеров, ему в голову. Его глаза затрепетали и, наконец, открылись, а затем сразу же скосились, когда он сфокусировался на стволе.

— Привет, солнышко, — прорычал я с холодной улыбкой. — Думаю, нам нужно поговорить.

— Отвали, — прорычал он.

Я надавил ногой на его грудину, перехватив его дыхание.

— Что это было? — спросил я, сузив глаза.

— Я не стану с тобой разговаривать, грязный байкер.

Я закатил глаза.

— Грязный байкер, это единственное оскорбление, которое твой крошечный мозг может придумать? Хочешь, чтобы я проявил изобретательность, вытягивая из тебя информацию?

— Ничто из того, что ты можешь сделать, не заставит меня говорить.

В общем-то, такое смелое заявление меня бы не обеспокоило, но учитывая, что это был один из людей Луки, шансы на то, что он готов выдержать пытки, были немаленькими. Эрл был творческим человеком и обычно заботился о допросах.

— Если ты так упорно держишь язык за зубами, я должен предположить, что разговор может привести к неприятностям, а это значит, что ты защищаешь своего Капо, я прав?

— Лука не имеет к этому никакого отношения. Мы сделали это для него и для Фамильи.

Я не был уверен, действительно ли я ему поверил. Из-за дуба послышался стон. Опущенно-Глазый медленно просыпался, в отличие от Димо, который выглядел на удивление мертвым.

Найдя в машине веревку, я связал их и поместил в багажник грузовика, прежде чем вернуться в Нью-Йорк. Я кипел. Теперь, когда адреналин улегся, остался только гнев. Я не хотел, чтобы мне пришлось жить, оглядываясь через плечо, не нападут ли на меня снова солдаты Фамильи. Чем ближе я подъезжал к Нью-Йорку, тем больше злился. Когда я наконец остановился перед Сферой, то был вне себя от ярости. Я жаждал крови.

Если за этим убийством стоит Лука, я покончу с ним. Я больше не буду пытаться притворяться хорошим. Если Марселла действительно любит меня, она будет на моей стороне и будет рада, что я убил человека, который не хотел, чтобы мы были вместе.

Марселла

Я не могла сосредоточиться на страницах передо мной, не могла сосредоточиться весь день и вечер. Я отправила Мэддоксу два сообщения и даже позвонила ему, но его телефон был разряжен. Я начинала нервничать.

— Ты все еще ничего не слышал о миссии? — спросила я Маттео в сотый раз.

Я знала, что они обнаружили укрытие Кочевников и планирует нападение сегодня.

— Нет. Но, возможно, у твоего отца будут новости, когда он вернется из туалета. — Маттео усмехнулся, увидев мое кислое лицо. — Не волнуйся так. Он вернется целым и невредимым.

Я действительно не понимала, что он находит смешным. Его юмор был мне сегодня не по вкусу.

— Я ничего не могу поделать. Я до сих пор не уверена на сто процентов, что папа не предпочел бы, чтобы с Мэддоксом произошел несчастный случай, чтобы я была с кем-то другим.

— Твой отец, конечно, не самый большой поклонник Мэддокса, но он хочет, чтобы ты была счастлива, — сказал Маттео.

Он спокойно проверял цифры продаж лекарств на своем ноутбуке, пока я в четвертый раз читала один и тот же отрывок о наших должниках и процентных ставках. Мой мозг казался затуманенным.

Дверь открылась, и папа вернулся из туалета.

— Что-нибудь?

Папа поднял брови.

— Она волнуется из-за Уайта, — сказал Маттео.

Папа покачал головой.

— А что, если что-то пойдет не так? — спросила я в сотый раз, даже если звучала как заезженная пластинка.

Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме беспокойства за Мэддокса. Это была его первая официальная миссия, может, поэтому я так нервничала. Надо будет спросить у мамы, Джианны и тети Лили, как им удавалось сохранять спокойствие, когда их мужья находились на опасном задании.

— Во время миссии у него не всегда будет время проверять свой телефон, — сказал Маттео с оттенком веселья, но во взгляде папы отразился намек на беспокойство, что, в свою очередь, умножило мою собственную дрожь.

Рев двигателя заставил меня вздрогнуть. Я вскочила с дивана, уронив папку, и поспешила на улицу, не дожидаясь, пока меня догонят. Мои глаза расширились, когда я увидела Мэддокса в переулке, выходящего из фургона, покрытого кровью, пылью и землей. Он выглядел так, словно выкопал себя из собственной могилы.

Я поспешила к нему, стараясь не выглядеть слишком взволнованной. Я не понимала, как мама могла заниматься этим десятилетиями, особенно теперь, когда ей приходилось беспокоиться о папе и Амо. Возможно, со временем стало легче, но сейчас я боялась остаться дома, пока Мэддокс снова рисковал своей жизнью.

— Байкеры тебя сильно потрепали, — обеспокоенно сказала я.

Мэддокс крепко поцеловал меня, а затем покачал головой, выглядя абсолютно разъяренным.

— Это были не только байкеры. Люди твоего отца пытались убить меня и представить все так, будто это был враг.

Я напряглась и отстранилась на несколько сантиметров от его объятий, надеясь, что ослышалась.

— Что? Ты уверен?