Порри Гаттер и Каменный Философ

Великий Бубльгум, доктор магических наук, профессор, ректор школы волшебства Первертс, многократный лауреат Международной Мерлиновской премии, автор пятнадцати учебников и невообразимого количества монографий по теоретическому колдовству, сошел с ума.

Сначала он выпучил глаза, потом разразился громким смехом, потом легко запрыгнул на стол и трижды прокукарекал. После этого профессор, не слезая со стола, опустился на корточки и констатировал:

– Какой я идиот!

Зрители были готовы поставить ректору немного другой диагноз, но в целом не спорили. «Только бы он не достал палочку!» – пронеслась по комнате общая мысль. Сумасшедший колдун такой силы мог нанести больший урон, чем десяток Мордевольтов.

Видимо, лица всех окружающих выражали одно и то же, потому что Бубльгум смутился, слез со стола и сказал:

– А ведь у нас есть Труба Мордевольта. Та самая, из которой, как изволил выразиться мистер Гаттер, его «шарахнули». В моем кабинете.

Практически одновременно раздалось два звонких шлепка. Это Сьюзан МакКанарейкл и Югорус Лужж со всей искренностью раскаявшихся дураков хлопнули себя по лбу. Колибри вспорхнули с плеч декана Слезайблинна и маленькими управляемыми снарядами заносились по комнате.

– Бублик! Умничка! – заверещала профессор МакКанарейкл и повисла на шее у непосредственного начальника.

Не вполне понявший, что произошло, Развнедел начал радостно похлопывать ректора по плечу, попадая в основном по мисс Сьюзи.

Югорус ограничился тем, что превратился в шикарный лавровый венок и величественно приземлился на чело ректора.

– Извините, что вмешиваюсь в милую семейную сцену, – холодно произнес Асс, – но не могли бы вы объяснить причину столь бурного веселья. Хотелось бы, знаете, присоединиться к объятиям.

– У нас в кабинете ректора организован музейчик, – пояснила раскрасневшаяся мисс Сьюзан, – в котором хранится Труба Мордевольта, та самая, которая рикошетом отправила Того-кто-достал-уже-своими-фокусами в магическое небытие.

– Не просто Труба! – взбудораженно защебетали югорусовские колибри, которых насчитывалось уже не меньше двух дюжин, – а многоразовая труба! Точнее, Двенадцать многоразовых труб!… Они все время были под самым носом у комиссии, а мы… Дети спасены. Все спасены!

Колибри начали выделывать фигуры высшего пилотажа.

– Ну-ну, Югорус, – попытался урезонить коллегу Бубльгум. – Не спешите ликовать. Обезмудливание – это пока только непроверенная гипотеза.

– И прекратите, пожалуйста этот кошмарный писк, – попросил Браунинг.

Лужж великодушно отпустил стаю колибри домой[99], и комиссия зашагала к кабинету ректора. В 1114а остался только Бальбо, все еще не вышедший из состояния литературного ступора.

– Как сейчас помню тот день, когда это все и произошло, – не могла успокоиться МакКанарейкл. – Мы с профессором Бубльгумом первыми из Арнольдов подоспели к месту происшествия…

– Вы были Арнольдом?! – Порри попытался представить хрупкую мисс Сьюзан, закованную в заземленную броню.

– Еще каким! Мы с вашим ректором были единственными, кто мог позволить себе охотиться всего лишь вдвоем. А иногда, – МакКанарейкл перешла на заговорщицкий шепот, – мы позволяли себе работать в одиночку. Хотя это – вопиющее нарушение инструкций.

Последнюю фразу декан Орлодерра произнесла с гордостью.

– Вот как это было, – мисс Сьюзан повела палочкой. Перед Порри вспыхнула картинка, изображающая угол улицы Вязов и аллеи Долгоносиков одиннадцать лет назад.

Вот дом Гаттеров, почти такой же, как сейчас, только немного поновее. Плотное кольцо ментодеров. Профессор Бубльгум и профессор МакКанарейкл в форменных маскировочных мантиях алого цвета идут через толпу, выставив перед собой переливающиеся синим и красным жетоны. Мисс Сьюзан так юна и сногсшибательна, что дух захватывает[100]. Родители стоят снаружи. Ничуть не изменившаяся мама сжимает сверток, из которого время от времени вылетают диковинные радужные насекомые. Папа – поджарый и почти не седой – держит за руку девчонку с хитрыми глазенками.

У самого входа в дом пара Арнольдов останавливается и проводит короткое совещание. Потом Бубльгум решительно сбрасывает бронежилет и скрывается внутри.

Проходит несколько очень страшных секунд – профессор МакКанарейкл даже остановилась на лестнице, чтобы Порри смог оценить всю драматичность момента. Наконец дверь открывается и на пороге появляется Бубльгум. Через плечо у него переброшено тяжелое многоствольное оружие, на руках – перепуганный кот, вцепившийся в мантию. Стоп-кадр. В глазах у Бубльгума – грусть и мудрость.

– Какой хэппи-энд! Голливуд умрет от зависти, – вредный голос Фантома Асса заставил картинку заколебаться и исчезнуть. – А ты, Гаттер, был в молодости симпатичным. По крайней мере, с шикарным пушистым хвостом.