Порридж и полента

Мысли о том, что он оговорил невиновного Фортунато, не давали ему уснуть, и он без конца ворочался с боку на бок, лежа на тюремных нарах. Услышав, как Джозефина назначала свидание Фортунато, он тогда едва не закричал от отчаяния, будучи полностью уверенным в том, что Фортунато не устоит перед ней, несмотря на свои чувства к Сьюзэн Рэдсток. Ему не хотелось, чтобы Джозефина стала любовницей Фортунато, и когда приблизился час их встречи, он поспешил на ее этаж, чтобы уговорить ее не встречаться с другим, иначе он не сможет жить. Выйдя из лифта, он заметил человека, спешившего покинуть комнату Джозефины, да так быстро, что это было похоже на бегство.

Теперь Пьетро знал, что это был не Фортунато. Тогда же, на минуту ему показалось, что это был именно он, тем более что ненависть и отчаяние толкали его к этой мысли. Он больше никогда не задумывался над этим до тех пор, пока не угодил в ловушку, расставленную комиссаром. Убийцей для него мог быть только Фортунато, значит, это и был Фортунато. Он не задумывался над тем, как бесчестно он солгал, пока Прицци не раскрыл эту ложь. Теперь же, избавившись от ложных убеждений, он не понимал, как он мог так поступить. От отвращения к самому себе он готов был заплакать. Кроме того, здесь, в одиночной камере, он неожиданно задумался над тем, кого же он мог тогда видеть, и вдруг понял кого. Он был настолько поражен своим открытием, что поначалу онемел, а потом принялся кричать.

Массимо Прицци в это утро был настолько элегантен, непринужден и распространял такой тонкий запах лаванды, что это заставляло биться сердца женщин, работавших в полиции, учащенно. Сам не зная почему, комиссар был счастлив. Вызванный сразу же для утреннего доклада Кони сообщил ему о том, что за эту ночь не было никаких происшествий, что все спокойно, но при этом вот уже два или три часа подряд арестованный Пьетро Лачи требует встречи с синьором комиссаром и утверждает, что у него есть для комиссара важное сообщение. Прицци только пожал плечами, но у него было такое хорошее настроение, что после секундного размышления он решил, будто это сама судьба вмешалась и захотела сделать из вышеназванного Пьетро ключ к будущему успеху в его карьере.

– Приведите его, Кони.

Когда лифтер из "Ла Каза Гранде" оказался перед комиссаром, глаза его лихорадочно блестели.

– Ну что, Пьетро, кажется, ты хочешь мне что-то сказать?

– Синьор комиссар, я думал почти всю ночь напролет… Знаете, мне тогда действительно показалось, что из комнаты Джозефины выходил Фортунато, потому что я был убежден в том, что это не мог быть никто другой… Я полностью доверял этой шлюхе, Джозефине…

– Она мертва, Пьетро!

– Она умерла такой же шлюхой, какой была при жизни! Да, я вам солгал, но только наполовину, настолько ненависть застилала мне глаза… Не знаю, как мне лучше это объяснить, синьор комиссар… Эта ложь для меня так много значила, что я сам уверовал в нее…

– Ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты не собирался оговаривать Фортунато и не хотел давать ложных показаний?

– Конечно, по всем признакам это – ложные показания, но вообще-то это не так.

– Ладно, продолжай.

– После того как я оказался в камере, синьор комиссар, мне показалось, что, желая насолить Фортунато, я все выдумал и не видел никакого человека, выходившего из комнаты Джозефины… Но сегодня ночью я все вспомнил, синьор комиссар… Я заново пережил ту минуту, когда, выйдя из лифта, я направился в комнату Джозефины. Из нее действительно вышел очень похожий на Фортунато человек, которого я видел только со спины, но он был несколько выше и полнее, чем Фортунато.

– И кто же это был?

– Администратор Ансельмо Силано.

Отослав Пьетро обратно в камеру и отправив инспектора за Ансельмо, Массимо подумал о том, что ход событий, похоже, подтверждает рассуждения Тэсс Джиллингхем. В самом деле, разве сложно было бы администратору большой международной гостиницы заниматься темными делами? Возможно, Джозефина погибла именно потому, что знала о тайных делах Ансельмо и попыталась его шантажировать?

Убил ли ее администратор лишь потому, что опасался ее доноса? Или же он получил такой приказ от кого-нибудь другого? В этом случае убийцу Маргоне больше не придется долго искать.

Теперь перед комиссаром стоял по-прежнему спокойный и улыбающийся Ансельмо Силано, и Прицци невольно подумал о том, что члены семьи донны Империи действительно выглядят превосходно.

– Могу ли я попросить вас, синьор комиссар, поскорее отпустить меня? Моя работа…

– Увы, синьор Силано! Боюсь, что вы не очень скоро сможете вернуться в "Ла Каза Гранде"!

– Ма ке! Но почему?

– Послушайте, Силано, давайте раскроем карты… Вы умный человек, и я уверен, что когда вы убедитесь в том, что проиграли эту партию, у вас хватит мужества это признать…

– Извините, синьор комиссар, по…