Порт-Артур (Том 2)

Только как-то Акинфиевой решился он намекнуть на свое состояние.

- Что же тут удивительного? Мы с Андрюшей люди здоровые и то во время ночной бомбардировки не можем иногда уснуть.

Как-то вечером Надя зашла проведать прапорщика.

Началась усиленная бомбардировка. Несколько снарядов упали совсем близко от больницы. Заколебался пол, зазвенели разбитые стекла. Молчаливый капитан, сосед Звонарева, поспешил уйти. Прапорщик остался наедине с Акинфиевой. По напряженному выражению лица Нади Звонарев догадался о ее душевных переживаниях.

- Вам страшно, Надюша? - спросил он, беря молодую женщину за руку.

- Да, - откровенно проговорила Акинфиева. - Кажется, что вот-вот снаряд попадет сюда и всему будет конец.

- Идите вниз и спрячьтесь в подвал. Там безопасно, - предложил Звонарев.

- Но вы-то останетесь здесь один, и вам будет вдвое страшнее. В такие минуты вдвоем бывает гораздо спокойнее.

Прапорщик благодарно посмотрел на нее.

Вдруг здание вздрогнуло до самого основания. В окнах блеснуло яркое пламя. Свет погас. Посыпались стекла, захлопали двери, из коридора донесся громкий вопль. Акинфиева в ужасе бросилась к окну, как бы желая предохранить Звонарева от осколков стекла. Прапорщик быстро присел на кровати и, спустив ноги на пол, собирался ей помочь, но острая боль в ногах заставила его свалиться на постель.

Прикрыв окна ставнями, Надя ощупью приблизилась к постели.

- Где вы, Сережа?

Звонарев откликнулся, Акинфиева осторожно присела на кровать. Новый взрыв заставил ее испуганно вскрикнуть и инстинктивно склониться к больному.

Звонарев обнял ее и прижал к себе.

- Не надо, Сережа, - испугалась Акинфиева и быстро вскочила с кровати. Какое варварство - специально обстреливать госпитали, - проговорила она. Мы же, лечим их раненых наравне со своими, а они...

- По-видимому, вопросы гуманности чужды японской военщине, - ответил Звонарев.

Вскоре бомбардировка прекратилась, и Акинфиева стала прощаться.

- Андрюша с десантом "севастопольцев" сейчас находится в резерве около Скалистого кряжа. Я на время перебралась в Пушкинскую школу и буду изредка заглядывать к вам.

Звонарев быстро поправлялся. Он даже бродил по палате на костылях. Варя внимательно следила за ним, как любящая мать следит за первыми шагами своего ребенка, боясь, чтобы он не оступился и не упал.

Частый обстрел госпиталя делал пребывание в нем не безопасным. Зайдя как-то в палату. Миротворцев разрешил Звонареву походить на костылях по двору.

- Только не увлекайтесь. Ступайте пока только на левую ногу, правую надо еще поберечь.

- Скоро ли вы его выпишете, Сергей Романович? - спросила Варя.

- Для строя он пока не годен, а если его поместить в частной квартире можно выписать хоть завтра.

- Вот и отлично! Переговорю сегодня же с папой и мамой, и ты поедешь к нам, - решила Варя.

Но Звонарев заупрямился, не желая стеснять Марию Фоминичну.

- Что вам за охота сидеть здесь, подвергаясь опасности постоянных бомбардировок? - проговорил Миротворцев. - Ехали бы куда-нибудь на Ляотешань или Тигровый полуостров. Там совершенно спокойно, а у нас даже на дворе начинают летать ружейные пули. Дальше будет еще опаснее.

- Мы переберемся на Электрический Утес, - надумала Варя.

- Но там нет места, - заколебался прапорщик.

- Найдем. Освободилась комната Жуковского и Чижа. Я помещусь вместе с Катей или Шурой, - быстро решила Варя.

- Необходимо также ежедневно массировать ноги, - предупредил Миротворцев.

- Я сама буду делать ему массаж.

Через день, тепло попрощавшись с Миротворневым, Звонарев осторожно спустился в вестибюль и с Варей сел в экипаж Белого. Вася торжественно водрузился на козлы рядом с кучером.

Старый город производил жалкое впечатление. Разбитые дома, изрытые воронками мостовые и тротуары, обугленные стропила, закопченные стены - все это говорило о войне и длительной осаде. Около дома Стесселя стояла группа пестро одетых женщин, окруженных полицейскими. Среди них Звонарев, к своему удивлению, заметил Лолочку и Лелю Лобину. Женщины о чем-то громко спорили с городовыми.

- В чем дело, Леля? - остановила экипаж Варя.

- Я шла по улице, когда ко мне подлетел этот субъект и потащил сюда.

Оказывается, он принял меня за проститутку и повел на расправу к самой Вере Алексеевне.

- Немедленно отпустите ее! - сердито крикнула Варя полицейскому.

- Я эту госпожу хорошо знаю, она жена офицера.

Сейчас же освободите ее, - обозлился и прапорщик.

- Не имею права, - угрюмо твердил фараон.

- Садись к нам в экипаж, Леля, - пригласила подругу Варя.

Но полицейский схватил учительницу за руку. Лобина вырвалась и бросилась к экипажу. Полицейский схватил ее за пальто. Вне себя от гнева Звонарев ударом костыля сбил полицейского с ног.

В этот момент отворилась дверь, и на крыльце появилась Вера Алексеевна в сопровождении ротмистра Водяги.

- Варя, мосье Звонарев, что за расправа с городовым? - пропела генеральша сладким голоском. - Никак не ожидала, что вы столь темпераментны, господин Звонарев. Вы, верно, еще не оправились от ранения и не вполне здоровы!..

Варя, запинаясь и путаясь от волнения, объяснила генеральше все происшедшее.