Порт-Артур. Том 2

– Зря только губите людей, ваше превосходительство, – вмешался Фок. – Чему быть, того не миновать Второй форт так сильно разрушен, что нам его все равно не удержать. Так зачем же упорствовать в его обороне?

– Я в одном из своих вариантов предусмотрел эту возможность. Но пока еще форт в наших руках, – заметил Смирнов.

– Сегодня наш, а завтра может быть японским, – многозначительно проговорил Фок.

– Надеюсь, что по-вашему не будет, – вспыхнул Кондратенко.

– Все же съездите-ка туда, Роман Исидорович, – предложил Смирнов.

– Я собирался побывать там завтра утром.

– Нет, нет, следует побывать сейчас же, – сразу оживился Фок. – Хозяйский глаз многое может заметить, чего не скажут никакие донесения.

Кондратенко посмотрел на часы.

– К девяти вечера, раньше я туда не поспею… – проговорил он.

– Торопиться, конечно, не следует, – говорил Фок. – Я и сам бы отправился с вами, Роман Исицорович, да что-то простужен, насморк, кашель.

Генералы простились.

Вернувшись домой, Фок немедленно послал за Шубиным и сообщил ему о предстоящей поездке Кондратенко на второй форт.

– Вам представляется удобнейший случай развязать мне руки, – закончил генерал.

– Приложу все свои силы, чтобы помочь вашему превосходительству.

Шубин исчез.

Вечером, в начале девятого, Кондратенко в сопровождении нескольких ординарцев легкой рысцой ехал через новый Китайский город, направляясь в штаб Горбатовского. Дул сильный ветер. Сухой снег с легким шуршавшем катился по земле.

Прибыв в штаб Восточного фронта, Кондратенко выслушал доклад Горбатовского о положении на втором форту.

– Я сейчас отправлюсь туда лично. Вас же, Владимир Николаевич, беспокоить не буду, отдыхайте, пока на фронте тихо. – И генерал вышел.

Путь на форт проходил через Куропаткинский люнет. Кондратенко нашел здесь подполковника Науменко, временно командовавшего Двадцать пятым полком, и вместе с ним двинулся дальше.

Дорога шла ходами сообщения, которые во многих местах были засыпаны землей. Приходилось с трудом перебираться через груды замерзшей почвы, камней и отдельных бревен. Добравшись до форта, генерал направился в офицерский блиндаж.

Отряхнув с себя снег и сняв намерзшие на усах и бороде сосульки, Кондратенко, как всегда, приветливо поздоровался со встретившим его комендантом форта поручиком Фроловым и вслед за ним вошел в блиндаж, где уже собрались его ближайшие помощники: подполковник Рашевский, инженер-капитан Зедгенидзе и несколько стрелковых офицеров. Поздоровавшись с каждым в отдельности, Кондратенко сел за стол в углу каземата и приступил к совещанию, расспрашивая защитников форта, что сделано за последние два дня японцами. Затем он приказал позвать охочников – солдат, особенно отличившихся за последние дни, и, поздравив их, тут же наградил Георгиевскими крестами. Среди них был и Блохин.

– Тебе полагается золотой крест второй степени, но такого у меня нет сейчас, – сказал генерал артиллеристу. – Я тебя только поздравляю, а крест получишь в штабе района.

– Покорнейше благодарю, ваше превосходительство. Крест мне тут без надобности, еще потеряю, – ответил Блохин.

– Он у меня правая рука по минной части. Природный минер, хотя и служил в артиллерии, – сказал Фролов.

– В какой роте? – поинтересовался Кондратенко.

– С Электрического Утеса, а потом на «литербе», из роты поручика Борейко и прапорщика Звонарева, ваше превосходительство.

– Значит, прошел прекрасную школу. Эх, все собираюсь проведать Сергея Владимировича в больнице, да времени не хватает! Евгений Николаевич, напомните мне об этом завтра.

Затем Кондратенко отпустил награжденных и отправился с Рашевским в контрэскарпную галерею, где японцы пустили какой-то ядовитый газ. Вся передняя часть галереи уже была занята японцами, и только бруствер из мешков отделял их от русских. При свете ручного фонаря Кондратенко подошел к брустверу и стал нюхать воздух. Несколько солдат перестреливались с японцами. Выстрелы гулко раздавались под низким сводчатым потолком. Пули ударялись о стенки и с визгом рикошетировали вдоль галереи.

– Пахнет чесноком, возможно, это мышьяковистые пары, – проговорил генерал.

Услышав знакомый голос, стрелки прекратили стрельбу и вытянулись.

– Здорово, молодцы! Спа-сибо за геройскую службу!

Стрелки ответили четко и дружно. Японцы тотчас же открыли частую стрельбу.

– Спрячьтесь, Роман Исидорович, а то, не ровен час, вас заденет, – упрашивал Фролов.

– Почему это должен прятаться я, а не вы?

– Нас много, а вы один!

Кондратенко усмехнулся, похлопал офицера по плечу и направился в обратный путь.

Вернувшись в офицерский блиндаж, они застали в нем до пятнадцати человек. Было так тесно, что многие сидели на кроватях, кое-кто стоял, Вдруг раздался свист приближающегося снаряда, а затем грохот где-то сзади, за фортом. Фролов вышел из каземата узнать, что случилось. Не успел он вернуться, как новый снаряд упал на этот раз впереди форта.

– В вилку взяли, – заметил кто-то.

– Вы бы, Роман Исидорович, ушли отсюда, от греха, – забеспокоился Рашевский.

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – сказал Кондратенко.