Порт-Артур. Том 2

Приняв командование сухопутной обороной крепости, Фок прежде всего вдвое сократил численность гарнизона всех фортов.

– От скученности только развиваются эпидемические болезни, да и потери будут большие. Только изменники могут настаивать на увеличении гарнизонов, – постоянно твердил он.

Был сильно сокращен и гарнизон второго форта, хотя положение его считалось весьма трудным. Японцы прочно укрепились в переднем рву форта и неустанно работали, подготовляя взрыв бруствера. Они захватили также переднюю часть контрэскарпной галереи. Форт беспрерывно обстреливался одиннадцатидюймовыми снарядами, которые сильно разрушали тыловую казарму.

С раннего утра пятого декабря на форту происходила редкая перестрелка. Гарнизон находился в тыловой казарме, только часовые стояли у брустверов. День выдался ясный, солнечный. Изнуренные долгой осадой, солдаты и матросы высыпали в тыловой ров и грелись на солнце. Новый комендант форта штабс-капитан Кванц прохаживался тут же. Он недавно выписался из госпиталя и ходил теперь, опираясь на палочку.

Кванц спустился в потерну и пошел в контрэскарпную галерею. Здесь даже в светлый солнечный день царил полумрак.

– Вашбродь, стащить бы сюда пушку да пальнуть в упор по японцу… – обратился к штабс-капитану

Блохин.

– А ты кто такой, что подаешь мне советы? – вскинулся офицер.

– Бомбардир-лабораторист Блохин, веду минную работу по форту.

– Вон что! Как же ты попал в минеры?

– По своей охоте. Прибыл сюда еще с прапорщиком Звонаревым.

– Вали, только поскорее, а то японцы собираются взорвать форт.

Через четверть часа с помощью стрелков и матросов Блохин втащил пятидесятимиллиметровую пушку в галерею, поставив ее непосредственно за бруствером.

– Катись отсюда, пехтура, – распорядился он.

Стрелки с удивлением посмотрели на новоявленного командира.

– Сам ты собирай свои монатки, да поживее, пока не надавали по шеям, – огрызнулись они.

Блохин спокойно начал сбрасывать мешки с бруствера, очищая амбразуру для орудия. Услышав возню, японцы бросили несколько бомбочек, но стрелки их хватали на лету и возвращали обратно.

Установив пушку, Блохин сам стал за наводчика и несколько раз выстрелил в упор по японцам. Среди японцев началась паника, и они с воем ринулись из галереи. Не давая врагу опомниться, Блохин продолжал выпускать снаряд за снарядом, чередуя гранаты с шрапнелями, поставленными на картечь.

– Аида, за мной в атаку! – крикнул стрелковый унтер-офицер и выскочил на остатки бруствера. Солдаты бросились за ним. Блохин же остался около пушки, утирая рукой потный лоб.

Стрелки из контрэскарпной галереи проникли в разрушенный капонир, а оттуда в ров и оказались перед японской минной галереей.

Энергичные действия русских заставили японцев спешно подтянуть ко второму форту свои резервы и поторопиться со взрывом мины под передним бруствером. Одновременно они установили горную пушку при входе в контрэскарпную галерею. Блохин не сразу заметил ее и кинулся к своей пушке как раз в тот момент, когда грянул первый японский выстрел. К счастью, снаряд пролетел выше, не задев никого из орудийной прислуги.

Началась своеобразная подземная артиллерийская дуэль. В сумраке галереи то и дело вспыхивали зарницы. Грохотали выстрелы, со страшным визгом летели гранаты и шрапнели. Стрелки распластались на полу, предоставив Блохину действовать в одиночку. После нескольких выстрелов вражеская пушка замолчала.

Как только с ней было покончено, Блохин вернулся в тыловую казарму. Стрелки и матросы встревоженно говорили о странном поведении японцев: они приостановили все работы в переднем рву и отвели своих солдат в тыл.

– Должно быть, хочет взорвать мину, а затем кинуться на штурм, – решили стрелки.

Кванц приказал убрать всех часовых от брустверов к ретраншементу[60], сложенному из мешков около тыловой казармы. Гарнизон форта разобрал винтовки и был готов ежеминутно броситься на отражение штурма.

Начался длительный обстрел форта и подступов к нему из орудий всех калибров. Ливень снарядов обрушился на укрепление. Страшные взрывы уничтожали буквально все далеко вокруг. Малочисленный гарнизон, сокращенный Фоком почти вдвое, быстро таял. Телефонная связь со штабом Горбатовского была нарушена, и форт был предоставлен собственным силам.

Днем, в половине второго, над передним бруствером взметнулось огромное черное, с серым отливом облако дыма и раздался оглушительный взрыв. За ним последовал второй и третий. Полуразрушенные казематы, казармы стали обваливаться. Ужас и смятение охватили гарнизон. Выбежав из казармы, солдаты увидели перед собой штурмовую колонну японцев, которая проникла в форт через огромную воронку, образованную взрывом в переднем бруствере. На тесном пространстве внутреннего дворика завязалась рукопашная схватка. К японцам подходили все новые и новые подкрепления, и русские были принуждены отступить к самой казарме.