Порт–Артур. Воспоминания участников.

13 ноября японцы открыли усиленную бомбардировку фортов, а взрыв заложенной под фортом № 2 мины, послужил сигналом для 4–го штурма крепости. Японская армия была пополнена целой дивизией (7–й), тем не менее все атаки на наши укрепления были к 3 часам отбиты. В конце ноября японцы перебрасывают свои действия на западный фронт крепости, 23–го ноября они начинают штурм Плоской и Высокой Горы — Малахов курган Порт–Артура.

С обеих сторон были проявлены нечеловеческие усилия. Японцы отлично понимали значение Высокой Горы, и всю мощь удара направили сюда. И наше командование понимало ее значение. Но при распланировке крепости Высокой Горе не придавалось особого значения, вследствие чего на ней были окопы, проложенные только уже во время самой осады.

Неоднократно окопы эти переходили из рук в руки. Выбитые японцы открывали тогда безумный огонь всей своей артиллерии по залитым кровью и заваленным трупами окопам. Генерал Ирман верхом на коне много раз водил наши части на японцев, под ним было убито несколько лошадей. Но несмотря на всё геройство наших частей, Высокая Гора 26 ноября была окончательно взята японцами.

Для участников обороны Порт–Артура стало ясно, что дни его сочтены. Через два дня японцы открыли из своих 11–дюймовых мортир огонь по нашим кораблям, стоявшим во внутреннем рейде, и корректируя точно стрельбу с Высокой Горы, в течение нескольких дней утопили лучшие остатки нашего флота. А тут еще новый удар разразился над нами: во время посещения форта № 2 был убит генерал Кондратенко.

События начали развиваться всё интенсивнее: японцы заканчивали свои постройки по закладке мин. 5 декабря ими был взорван форт № 2, 15 декабря — форт № 3; 16 декабря японцам удалось устроить страшный по силе взрыв укрепления № 3 — весь гарнизон в составе 6 рот со всеми офицерами и командиром форта погиб. Японцы немедленно начали жесточайший огонь из всех своих орудий по всему центру нашего восточного фронта. Окопы взрывались от массы снарядов. Люди, истощенные цынгой, раненые по нескольку раз, голодные, без патронов, ложились сотнями от массы сыпавшегося на них металла и умирали на своих местах, а заменить убывших было некому.

Порт–артурцы бились в предсмертных судорогах, — каждый понимал, что после 11–месячных нечеловеческих усилий, можно удержаться еще только несколько часов. Генерал Стессель послал к японцам парламентеров.

Я не могу обойти молчанием одной небольшой, но очень существенной детали. Вскоре после начала тесного обложения Порт–Артура японцы начали стрелять по нашим госпиталям. Особенно пострадали госпиталя, расположенные в Новом городе, № 10 и № 6, причем последний был разбит до основания, похоронив под своими остатками и бывших в нем больных и много врачебного персонала.

Увидев в этих обстрелах госпиталей особую систему, представитель Русского Красного Креста Балашов поехал парламентером к японцам и заявил там протест на их действия. Ему ответили, что русские госпиталя расположены около таких мест, которые имеют боевое значение для японцев, как например, мельница, банк и т. п., а госпиталя попадают случайно под обстрел. Японцы предложили, чтобы больных сосредоточили в каком–либо районе, не имеющем стратегического значения, и тогда японцы обещают туда не стрелять.

В результате всех больных сосредоточили в районе бывших казарм. Эти казармы были видны японцам, и когда там водрузили флаг Красного Креста, действительно, ни один японский снаряд туда не был пущен.

В заключение еще несколько слов о продовольствии Порт–Артура. С течением времени рационы всё больше сокращались; введено довольствие войск кониной и ослятиной, но и этого мяса давали лишь полфунта в неделю на человека. Хлеба не было, были лишь маленькие запасы зерна, но в Порт–Артуре была всего одна мельница, работавшая только по ночам и то осторожно, причем она едва могла дробить зерно. Из этих давленых зерен выпекалось подобие хлеба, но большею частью они употреблялись в болтушку–суп, который сдабривался остатками переваренного прогорклого подсолнечного масла из портовых запасов. Бинты для перевязок перемывались и шли по несколько раз; ваты не было, ее заменяли пенькой, которую получали от расплетания морских концов, что делали сами больные, которые владели руками.

Считаю своим долгом сказать о беззаветной службе и доблести всего медицинского состава: врачи, сестры Красного Креста и добровольцы проявляли настоящее геройство.

Вот вкратце картина той обстановки, в которой находился Порт–Артур накануне своего падения. В неравной, но честной борьбе, облитый жертвенной кровью защитников пал Порт–Артур.

Полковник

П. В. Ефимович

«МАЛЕНЬКАЯ СЕСТРИЧКА»

Вспоминаются мне парадные проводы, на которых вся наша семья была героем дня.