Порт семи смертей

Русским повезло, что легионеры с освещенной улицы свернули в темный переулок. Зрение – это химия. Глаза не могут быстро перестроиться на иную освещенность. Зрачки расширяются не мгновенно. Колбочки с палочками перестраиваются не мгновенно. При попытке резко сосредоточиться начинает кружиться голова и темнеет в глазах. Морпехам этой секунды хватило, чтобы навести стволы.

Сзади послышалось интенсивное шуршание. Голицын без подсказки и не оборачиваясь, сообразил, что это дед быстренько собрал себя в кучку и ретировался из переулка в дом. Поворачивать кому-то из двух пар и давать деру было бессмысленно – не успеть. Так уж вышло, что легионеры оказались на прицеле у морпехов, а не наоборот.

– Какая встреча! – заулыбался сержант-японец, начиная общение на чистом русском. Быстро они учатся, эти узкоглазые. Выходит, это не японец, казах, наверное. Европеец с винтовкой, как шедший, так и остановившийся чуть сзади, сделал маленький шажок влево, практически коснулся плечом серой стены.

– Какие люди в Голливуде! – радостно воскликнул узкоглазый на безупречном русском, что на миг смутило и расслабило Голицына и Диденко. Свой человек где-то далеко от дома. Ну как же, надо пообщаться. Легионер без напряжения сделал один шаг к морпехам, но на расстоянии трех метров застопорился, потому как Дед почесал спусковой крючок своего верного друга. Японо-казах смекнул, что не нужно подходить вплотную. – Мужики, вы чего?! Заблудились что ли, базар в другой стороне.

– Да не, гуляем, расслабься, – ответил Голицын, – и не закрывай мне своего голубоглазого друга, а то я не вижу, что он там за твоей спиной вытворяет.

– Ты чего такой напряженный, старший лейтенант? У вас свои дела, у нас свои. Раскланялись и разбежались. Так?

Чтобы снять напряжение, Диденко спросил:

– И много там платят, в легионе?

– На жизнь хватает, не жалуюсь, – ответил успевший родиться в СССР и резко сделал шаг в сторону.

Европеец присел на одно колено и выстрелил из пистолета, выхваченного из кобуры, висевшей на бедре. Но за мгновение до этого старший мичман, несмотря на тяжеленную амуницию на нем, оторвался от земли. Блин! Голицын такое только в «Матрице» видел! Старый вояка пролетел мимо Поручика, оттолкнулся от противоположной стены, и прокручиваясь вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов расстрелял длинной очередью и одного и другого

– Член те в жопу, сынок, – прокомментировал поступок азиата Диденко, вновь включая гравитационное поле.

Схватка длилась полторы секунды.

– Это было шедеврально, – прокомментировал действия старшего мичмана продолжающий находиться в легком аховом состоянии Голицын, снимая с плеча убитого офицера снайперскую винтовку. Понюхал ствол. Кислый, тяжелый дымный химический запах сгоревшего пороха, остающийся в канале ствола после выстрела, не спутать ни с чем. Явно из оружия недавно велась стрельба.

– Знаешь, что это? – тряханул снайперской винтовкой Голицын, глядя на мичмана.

– Судя по стволу, 7.62. Пуля, которая убила Кривошеева, тоже была 7.62, а больше я тебе ничего сказать не могу, – обиделся Дед. – Все знать нельзя.

– Не кисни. Я тоже не знаю, что за штуковина. Пошли Татаринову снесем и доложим, он нам расскажет, что это. Судя по всему, французики, или кто они там, теперь с нас не слезут.

Голицын перешел на заранее определенную частоту и сообщил командиру о нейтрализации снайпера. Не исключено, что противник сканировал все радиочастоты, поэтому трепаться в эфире было себе дороже. Легионеры могли быстро понять, о чем идет речь, благодаря опять же «нашим людям», и поэтому приходилось выражать свои мысли не напрямую, а иносказательно.

– Кефир купил, иду домой.

Напряжение немного сошло. Диденко поспешил подколоть:

– Ты бы еще сказал: «Бабу трахнул, иду за пивом», – куда лучше звучит.

Ничего не придумывая, они вернулись той же дорогой, что и пришли. Прибыв на склад, доложили командиру о проделанной работе, предъявив в качестве доказательства трофей.

– Это точно были легионеры? – первым делом спросил кавторанга. Если это действительно так, то начинаются по-настоящему серьезные дела. Это вам не обезьяна с автоматом, это подготовленные и обученные люди.

Пока Диденко с Голицыным ходили за снайпером, Кэп связался с Москвой и запросил численность на французской базе. Ответ был следующим: «Рота охраны сто человек, столько же обслуживающего персонала». После выгрузки десанта количество солдат увеличилось на сто пятьдесят человек. Еще поспешили обрадовать тем, что к порту Джибути полным ходом идет французский фрегат.

– К нам ничего не идет, – утвердительно, нежели вопросительно произнес Татаринов.

– Нет, ничего, – согласилась столица. – Мы пытаемся уладить проблему по дипломатическим каналам.

* * *

Со стороны берега на дороге показался до боли знакомый джип майора Паскаля, только на этот раз самого майора видно не было, да и машина не подъехала к складам.

Никто их не окружал, никто не показывался с оружием на виду, никто не предъявлял ультиматумов, просто иностранный военный джип стоял перед ними и не собирался никуда уезжать.