Порт семи смертей

– Иносказательно, – сделал вывод Диденко. – У них все вот так, через жопу. Все, их мать, делают элегантно.

Взять хотя бы этот спорт, где такими гибкими прутиками машут, э-э-э… фехтование. Это надо как-то так придумать, чтобы по кривой траектории человека заколоть. В этом точно есть какое-то издевательство. Нет чтобы взять просто и убить, ну если приспичило. Так нет же. Надо тебя какой-то проволокой несколько раз проткнуть, чтобы насладиться, как ты будешь в агонии биться. А… еще лягушек жрут, и устриц, и улиток. Вроде не голодают, а едят всякую дрянь.

Татаринов накрутил всем хвосты, чтобы были в полной боевой готовности, потому как французы продолжат выеживаться, а приказ выполнять необходимо.

Дед не удержался:

– Может быть, мы тут к местному вождю на службу поступим. Чую, Родина нас бросила. Видать, не нужны мы ей больше.

– Старший мичман, разговоры! – одернул кавторанга.

– Есть, – отозвался Диденко и забрал у Маркони снайперскую винтовку, которую тот уже всю изучил и не упустил возможность позырить в оптический прицел. К слову сказать, никто так и не понял, что за штуковина. Видно, не наше, а значит, говно, по сути.

Когда проблема со стрелком была решена, народ оживился. Татаринов подошел к «рогу быка» и спросил, почему грузовики не подъезжают к складу и не начинается формирование колонны.

Рука в золотых часах показала на стоящий посреди дороги джип.

– Он мешает. Другой дороги к складу нет.

– Вот суки, – Татаринов закинул автомат на плечо, достал сигареты и закурил. Сделав пару затяжек, он пошел к легионерам, бросив через плечо:

– За мной не ходить, капитан Серов за старшего.

– …Калинка, калинка, малинка моя, в саду ягода малинка, калинка моя, – проговаривал по слогам Татаринов, приближаясь к французской машине.

Четыре человека, судя по форме, легионеры, сидели внутри. Наружу никто вылезать не спешил, но ему приветственно кивнули, продемонстрировали белые зубы, один даже на заднем сиденье был так любезен, что не только оскалился, но и помахал рукой.

Татаринов, ответив на приветствие легким кивком, медленно обошел машину дважды, легонько подергав нервишки делегатов съезда. А рядом уже стояли пустые машины, которые были готовы начать погрузку. Кавторанга заметил, что на этот раз в караване были не только большегрузные машины, но и маленькие грузовички, и даже было несколько микроавтобусов, которые также планировалось забивать мешками с мукой.

Единственным препятствием для вереницы порожнего транспорта был джип с четырьмя легионерами внутри.

– Хер с вами, пусть так, – сцедил сквозь зубы Татаринов и медленно вернулся к своим.

Через минуту французы увидели, что к ним идут русские с бревнами на плечах, можно сколько угодно спорить, но скорее всего все четверо были крайне напуганы.

У них ведь где-то там тоже был приказ: «Не вступать в прямое боестолкновение». Но и допустить прохода колонны они не могли.

Взвод русских морпехов подошел к джипу с деревянными балками, позаимствованными из кучи мусора, наваленной рабочими после очистки последствий подрыва крыши.

Солдаты быстро и сноровисто просунули под днище машины бревна и вместе с наемниками французской короны подняли ее в воздух и с азартом перенесли на двадцать метров в сторону. Более того, быстро были собраны и принесены несколько десятков кирпичей и камней, после чего автомобиль на бревнах поставили на сооруженные опоры так, чтобы колеса не доставали до земли. Теперь машина при всем своем желании не могла тронуться с импровизированного постамента.

Освободить свою технику из плена офигевшие легионеры просто не могли физически. Как минимум, им нужно было доложить на базу о произошедшем и пригнать какой-то другой автомобиль, чтобы сдернуть джип на землю с конструкции, которую всего за три минуты возвели русские.

Как только проход был свободен, машины стали подъезжать к складу. В одной из них, как и обещал Ага, прибыло двадцать вооруженных людей.

Морпехи смогли оценить подкрепление. Люди были полностью экипированы. Каски, бронежилеты, автоматы Калашникова, у некоторых к цевью крепились подствольники «ГП-30». Более того, они притащили с собой два пулемета, что несколько улучшало настроение и ситуацию.

От группы прибывших отделился один человек и подошел к Татаринову. Капитана президентской гвардии звали Исмаил. Он говорил на плохом русском, но смысл слов его был абсолютно понятен.

– Я служить легион десять лет назад, – сообщил командир гвардейцев и показал пальцем на джип, который продолжал стоять на постаменте. – Я там говорить с русский друг, но я говорить плохо. Лучше меня никто русский не знать.

– Нормально, нормально, – одобрительно сказал ему кавторанга, все понятно. У нас и по-французски могут, если приспичит. – Серов! Давай сюда электронику! Маршрут надо согласовать.

Когда на дисплее появилась карта, Исмаил стал комментировать ситуацию. Стало очевидно, что некоторые улицы города не приспособлены для того, чтобы провести огромные грузовики. Но были и такие, по которым караван мог пройти без проблем.