Портал Теней

В любом случае ни во сне, ни наяву не случилось ничего серьезнее объятий.

– Остались ли выжившие призраки или мертвецы? – Озорной Дождь погрозила мне пальцем. – Без шуточек. Я имею в виду тех, кто уже был мертв.

Казалось вероятным, что в Призрачных Землях уцелело еще немало неупокоенных духов. Война с ними не входила в наши планы. И какое дело до них сейчас?

– Мой муж любит говорить, что выжившие есть всегда. Хочу найти свидетелей тех времен, когда здесь поселились первые беженцы из Владычества.

На совет собрались все Взятые и несколько старших колдунов. И они услышали, как меня назвала Озорной Дождь. Взятые были ошеломлены; Шепот выглядела так, будто ее то ли убило горем, то ли хватил апоплексический удар. Хромого затрясло в припадке. Моя благоверная сделала вид, что ничего не замечает.

Обычным колдунам было все равно – не считая тех, кто служил в Отряде. Теш Канючий Зоб и Молчун опешили. У Чодроза Дохломуха едва не отвалилась челюсть.

Ох и наслушаюсь я по дороге назад.

– Все сведущие в некромантии отправятся на поиски призраков, оживших мертвецов и других подобных существ, способных в мельчайших подробностях рассказать о событиях последних веков, – распорядилась Озорной Дождь.

Свое решение она не объяснила, но даже конченым идиотам стало понятно, что ей хочется узнать о каком-то конкретном событии. О событии, вне всякого сомнения, связанном с удивительной крепостью.

Вероятно, пришла к выводу, что слабое место в обороне замка следует искать в его истории.

Она никому не сказала, что ищет. Это была золотая иголка в стоге сена.

Чем обусловлена такая скрытность? Желанием показать, кто главный? Или излишняя откровенность опасна для Озорного Дождя? А может, сосредоточившись на поисках конкретной информации, охотники могут упустить из виду нечто более важное?

Или все сразу, и не только?

Совет закончился без лишних обсуждений. Взятые не усомнились в том, что ценная информация существует.

Я не переставал удивляться тому, что все беспрекословно выполняют приказы, не выдвигая без спросу собственных предложений.

Напоследок Озорной Дождь скомандовала:

– Разделитесь. Обыщите каждый уголок Призрачных Земель. Любые находки тут же везите ко мне. Вперед, на охоту!

Это снова заставило всех подумать, что Призрачные Земли таят сокровища дороже золота.

Или нас умышленно пустили по ложному следу?

– Теперь она играет с огнем, – прошептала Светлячок.

Мысли вслух. Девочка озабоченно посмотрела на меня.

Я притворился, что не услышал. Она ведь не умеет читать мысли. Решив, что пронесло, она успокоилась.

Озорной Дождь вызвала Взятых, облетавших гранитную крепость. Их сменили Баку, Шин и Анко. Те, кто способен перемещаться сквозь тени, могут передавать сведения быстрее любого гонца на ковре.

Моя память ухудшалась не по дням, а по часам. Как скоро наступит тот момент, когда я забуду все, что не записал сразу и не перечитывал ежедневно? Случись это только со мной, я решил бы, что старческое слабоумие подкралось раньше срока, но в последние дни даже у Взятых начались провалы в памяти.

Надо было прихватить с собой Сану. Она-то все запомнила бы.

К чему я это написал?

Наше будущее под угрозой, почему я расслабляюсь? Нужно записать… что-то для моей жены?

Что? Не знаю, что я должен сделать. Лечить некого. Как обычно.

Мне страшно. Ничего не понимаю. Если бы не любовь и поддержка дочери, я бы не… я бы не представлял…

Потусторонние выжившие не желали попадать в эпицентр нынешней борьбы за власть.

– Они есть, но прячутся, – сообщила моя жена за ужином. – Я все равно их найду. Они расскажут, что мы хотим знать.

Для нее это было очевидно.

Набравшись смелости, я заметил:

– А лет через четыреста какой-нибудь одержимый призовет на помощь наши призраки.

Этим одержимым вполне может оказаться та, кто дала приказ о вторжении в Призрачные Земли. Только свита у нее будет новая.

Озорной Дождь вперила в меня неласковый пытливый взгляд.

Обычно в такие моменты Светлячок выдавала едкие замечания. Куронеко тоже могла сказать что-нибудь глубокомысленное, но неуместное. На этот раз обе промолчали. Ладно. Может, я снова перегнул палку?

Мне было все равно. Я был изможден и физически, и эмоционально. По-прежнему переживал из-за того, что Озорной Дождь назвала меня своим мужем, пусть я и знал, что мучить себя из-за этого глупо.

После продолжительного молчания, когда никто не осмеливался взглянуть друг другу в глаза, Озорной Дождь произнесла:

– Милый, давай-ка прогуляемся после ужина.

– Как хочешь.

– Еще как хочу, любимый. Тебе уже страшно? Должно быть страшно. Готовься.

Черт! Еще бы мне не было страшно! Очень страшно. Кажется, дело идет к весьма болезненному разводу.

Мы приблизились к ямам. Сейчас в них не было пленников. Клетки разобрали на дрова.

Пока мы шли, Озорной Дождь молчала, но стоило нам остановиться, как она вдруг схватила меня за руку.

И уставилась в заполненную водой яму. Мои мысли путались. Я дергался от любого прикосновения моей женщины.

Дурные предчувствия понемногу улетучивались.