Портартурцы

— А как вы смотрите на укрепление Длинной и Высокой на левом фланге и Дагушаня с Сяогушанем на правом?..

— Я не хочу — вас обидеть, Роман Исидорович, вы тут ни при чем. Но это преступное упущение. Ужасный пробел, получившийся при проектировании укреплений, следует несколько сгладить. Мы здесь с солдатиками будем грудью сдерживать натиск врага, а вы там с саперами хорошенько окопайтесь.

— У нас так мало саперных войск…

— Да, да. Где тонко, там и рвется… Откомандируем из полков. Мобилизуем моряков, призовем к работам мирное население. Волчьи, их как можно дольше нужно держать. Это вам каждый солдат скажет.

Недалеко проходил с караулом Егоров. Фок подозвал его.

— Эй, братец! Иди сюда.

Егоров вытянулся перед генералами.

— Как ты думаешь, братец, долго мы будем держать Порт-Артур?

— До самой смерти, ваше превосходительство!

— Это ловкий ответ. А чтобы смерть оттянуть, что, по-твоему, нужно сделать?

— Вон ту горку укрепить хорошенько, — указал Егоров генералу на Хуинсань.

— А в Артур хочешь? Там крепость, форты, безопасней.

— Туда лучше бы на зиму. Летом не след солдат скучивать. На полевой позиции вольготней.

Генерал Кондратенко подошел к стрелку вплотную.

— Кто у вас ротный командир?

— Их высокоблагородие капитан Резанов. В очках он, ваше превосходительство.

Стрелка отпустили.

— Ну, что я вам говорил! — воскликнул. Фок. — Вот она, солдатская масса. Даже если их таких из тысячи один, то и это уже много значит.

— Мы иногда удивляемся стойкости солдат, их изворотливости. Отгадка ясна. Русские офицеры, плохо знаем русского солдата… рост его самосознания. Я получил сейчас прекрасный урок, — усмехнулся Роман Исидорович, поправляя свои густые усы. Его статная фигура покачивалась. Фок хихикал.

— Решено, Александр Викторович, — продолжал Кондратенко, — правый фланг выдвигаем и защищаем его упорно. Надо немедленно поставить в известность полковника Киленина и приступить к укреплению высоты Хуинсань.

Солнце пекло, но легкий ветер с юго-запада освежал. Кругом зеленели горы с темными выступами голых скал. Хребет шел почти по прямой линии, и вершины его местами казались мощными крепостными стенами. На юго-востоке просвечивало море. Оно было темно-зеленым, даже, пожалуй, темнее зеленого покрова пашен в долине. Вдоль высот Тайхо извивалась речка Тай. У ее берегов стояли фанзы, окруженные сучковатыми деревьями. Было тихо, ни одного выстрела. И странно видеть солдат и солдатские палатки в этом теплом мирном ущелье.

Генералы разъехались: Кондратенко — на правый фланг, Фок — на левый.

«Мы мало знаем солдат, — думал Роман Исидорович. — Мы их учим теми же приемами, что полсотни лет тому назад. Офицеры далеки от них. Новобранцы в руках дядек, а старые солдаты грубеют и начинают терять природную смекалку».

«Ловко это у них там в штабе укрепленного района получается, — думал генерал Фок. — Катятся скорее в крепость. А разве Порт-Артур крепость? Смех. Держать будем ее не техникой, не фортификационным искусством, а плечами солдат. Вот таких, как сегодня видели. А все же Фок не дурак. Всем им мой план в нос бросится. «Позиция на перевалах» — моя идея… Будет удача, отберут ее штабные себе, а неудача, ошибка какая- нибудь, значит Фок виноват… Кондратенко умница, но и тот вздрогнул, как услышал от меня про эту позицию… Дальше своего носа не видят…»

Фок последнее время не мог долго ездить рысью или галопом: страшно ломило спину. Боль отдавала в затылок, и не хотелось ни ехать, ни стоять, ни думать, ни спать.