Портартурцы

Витгефт старался отстранить указующую руку наместника Алексеева и в своих рапортах выражал коллективную волю командиров эскадры: не выходить из бухты для открытого боя. Но 14 мая наместник телеграфировал Витгефту: «Воздержитесь от дальнейшей передачи пушек на берег ввиду скорой готовности судов и не посылайте «Аскольда» и «Баяна» во Владивосток».

В своих ответах наместнику командующий эскадрой мало говорил о флоте, а больше о делах сухопутной армии: «Военные сдали после однодневного боя Киньчжоускую позицию, которую обстреливали четыре японские канонерки. В Талиенване блестяще обстреливал японцев «Бобр» (под командой капитана 2-го ранга Шельтинга), прошедший туда ночью под конвоем миноносцев «Бурного» и «Бойкого» и трех катеров. Одно орудие Кане (из числа двух, сданных с эскадры) осталось в Киньчжоу не установленным. Я не знал, что там не было орудий против японских лодок. Вообще позиция оказалась плохо подготовленной. Я не считаю себя вправе входить в оценку действий командующего сухопутными силами, тем не менее не ожидал столь быстрого оставления Киньчжоуской позиции».

В другой телеграмме наместнику Витгефт писал: «На совещании флагманов и командиров 14-го мая, ввиду падения Киньчжоу, решено помогать защищать Артур до последней крайности, после чего выйти в море «Цесаревичу», «Ретвизану», «Севастополю», «Полтаве», «Пересвету» и крейсерам. На берегу останется тридцать шестидюймовых орудий, пятьдесят семидесятипятимил- лиметровых и пятьдесят остальных».

Создалось невиданное в истории положение: моряки боялись выходить в море. Сухопутное начальство осажденной крепости не понимало поведения адмирала. Генералы прекрасно сознавали критическое положение, но все же очень часто напоминали Витгефту о выходе из Артура.

«Ввиду всякой случайности флоту надо, защищая крепость, готовиться к последней крайности: выйти в море для решительного боя», — телеграфировал наместник 19 мая.

Получив эту телеграмму, Витгефт 22 мая провел новое совещание с сухопутными генералами.

Комендант крепости генерал Смирнов долго и убедительно говорил, что внутренний рейд Порт-Артура становится непригодным для флота. Вход может быть закрыт брандерами, забросан минами. Прежде чем выйти из гавани, приходится терять полдня на траление мин. А там ночь, которую небезопасно проводить, как на внешнем рейде, так и в открытом море. Поэтому Смирнов предлагал, не откладывая, уйти флоту во Владивосток.

Генерал Фок говорил долго и путано:

— Броненосным судам надлежит выйти на внешний рейд и там продержаться до октября, то есть до прихода балтийской эскадры. В бухте оставаться скоро будет опасно. Как только неприятель установит осадные орудия, он будет обстреливать бухту и нанесет непоправимые разрушения в верхних частях кораблей. Особенно безвыходное положение флота будет после взятия японцами Высокой и Дагушаня.

— А вы не отдавайте их! — крикнули морские офицеры.

— Мы пришли говорить серьезно. Если флот не сумел остаться на должной высоте, хотя и имеет к тому возможности, то ограниченному числу войск трудно будет закрыть те прорехи, которые имеются в Порт-Артуре как в сухопутной крепости, — возразил Фок. — Я предлагаю подняться на Высокую гору, с которой суда получат смертельные удары.

Стессель поддержал Фока, и адмиралы решили побывать на Высокой горе.

— Собственно, туда и лазить незачем. Мы не допустим японцев. Мы забросаем их тяжелыми снарядами, — сказал один из адмиралов.

— И что же, вы будете сыпать снарядами день и ночь и целые месяцы подряд? — усмехнулся Кондратенко, — Флоту нужно выходить и активно действовать на просторе.

— Флоту нужно убраться отсюда, покуда он цел и пока он своим энергичным натиском сможет уничтожить несколько боевых судов неприятеля, — сказал генерал Никитин.

— А я думаю, что эскадра не сможет преодолеть всех препятствий при переходе во Владивосток. Ей лучше, базируясь на крепости, действовать на пути сообщения высадившейся японской армии, — сказал полковник Рейс.

Генерал Белый совершенно не был согласен с мнением, что флот, соединившись с владивостокскими крейсерами, помог бы главной Маньчжурской армии и перетянул бы успех кампании в нашу сторону, хотя бы ценою Порт-Артура. По его мнению, флот должен стоять рука об руку с сухопутными войсками в защите Порт-Артура.

— Но сколько же продержится Порт-Артур? — спросил Витгефт.

— Максимум до октября, — крикнул Фок.

К нему присоединились все, кроме Смирнова.