Портрет

Джордж от потрясения не мог вымолвить ни слова. Это действительно ее слова, или ему кажется? Его прекрасная жена превратилась в незнакомку. Она ли раньше восторгалась его талантом? Она ли говорила, что его книги — лучшее, что она читала в жизни? Она ли убеждала его в том, что он писатель от Бога? Джордж ошеломленно прокашлялся.

— Отец потребует бросить писать и впрячься в семейный бизнес, — произнес он в надежде, что Изи поймет. Он писатель, а не финансист.

— Тогда, быть может, стоит немного поработать в семейном бизнесе? — ласково ответила Изабелла, приподнимая бровь, — у тебя сейчас творческий кризис. Самое время попробовать себя в чем-то еще.

— Нет, — отрезал Джордж, — я не буду ни в чем себя пробовать. Кризис пройдет, и я опять сяду за роман.

— Ну-ну, — фыркнула она насмешливо, — свежо предание.

Это была первая серьезная размолвка супругов. Они легли спать, даже не поцеловавшись, отвернувшись друг от друга, откатившись в разные концы кровати. Утром Джордж, как ни в чем не бывало, потянулся к Изи.

— Так ты позвонишь сегодня отцу? — мурлыкнула она в перерывах между поцелуями.

Джордж ошеломленно уставился на жену.

— Я думал, мы вчера закрыли эту тему, — пробормотал он.

— Нет, не закрыли, — ледяным тоном отрезала девушка, вставая с кровати. — Если не хочешь звонить, тогда придумай, как расплатиться за виллу, дорогой. Я не собираюсь оплачивать твой дом из собственного кармана, пока ты ищешь вдохновение.

«Вдохновение» она произнесла мерзким писклявым голоском так, что Джорджа передернуло от отвращения. Изабелла демонстративно хлопнула дверью ванной комнаты и щелкнула замком. Наступила оглушающая тишина. Джордж сел на кровати и задумчиво уставился в окно. Что случилось с его милой женой? У него еще были деньги, по крайней мере, нищета им не грозила. И за виллу он платит сам. Откуда такая категоричность и грубость?

Утром он позвонил в пару-тройку журналов и предложил свои услуги. Если он не может писать, то журналистский хлеб вполне заменит писательский. Конечно, возвращаться назад, на ступеньку ниже, не хотелось, но что делать? Деньги действительно были нужны.

* * *

— Вот контракт. Подпишите здесь и здесь, — мне подсунули под руку стопку бумаг.

Читала я еще медленно, по буквам, поэтому, чтобы не выдать своего невежества, передвинула контракт Мартин. Моя бывшая учительница и наставница, понятливо кивнула и быстро пробежала глазами текст.

— Контракт на пять лет. Два миллиона евро в год, — коротко резюмировала она. Я немного округлила глаза, спрашивая: «И что посоветуешь?»

— Нам нужно обсудить условия наедине, — солидно произнесла Мартин. Представители испанского дома моды «Эскриба» молча вышли за дверь, оставив нас в кабинете одних.

Мартин стала для меня спасением. Анна отказалась сопровождать, прокомментировав, что слишком стара для таких дел. Ричард, заварив кашу и разослав портфолио в десяток компаний, улетел в Америку, напоследок клятвенно пообещав приехать на ближайших каникулах. Анна скептически улыбнулась, шепнув на ухо: «Он не был таким примерным внуком все четыре года обучения в Йеле. Наверное, его что-то другое привлекает в Барселоне». Я только ответила непонимающим взглядом.

А сеньора Мартина Альварес, а попросту Мартин, не отказала в просьбе бедной необразованной сеньорите. Тридцать два года она проработала учительницей в различных школах Барселоны. И в государственных, и в частных. А сейчас, в шестьдесят один, выйдя на пенсию, репетиторствовала, чтобы хоть как-то (как она говорила) занять свободное время. Дети выросли и разъехались, с мужем она развелась семь лет назад. Он нашел продавщицу из соседнего универмага на пятнадцать лет моложе, а Мартин не захотела смириться с жизнью втроем. Мы быстро подружились. Худенькая смуглая женщина, прекрасно выглядевшая на свой возраст, с радостью взялась за мое обучение и наставничество.

— Давно пора оставить преподавательскую деятельность и заняться чем-нибудь интересным. Если ты прославишься, в чем я не сомневаюсь, то и мне перепадет, — сказала она и взяла на себя функции моего помощника и агента.

Меня завалили приглашениями. Я растерялась и не знала, что делать. Моя бдительная перестраховщица Анна предупредила о трудностях, которые сопровождают моделей. Она просила меня быть благоразумной, намекала на странные пугающие требования, которые могут предъявить работодатели. Что меня будут просить сниматься голой, что даже заставят спать с кем-то. Мартин хохоча уверила, что если я не захочу ни с кем спать, то меня никто не заставит. А я только ошарашенно хлопала глазами, не понимая, о чем это они рассуждают.

После долгих бесед по телефону, исследований в интернете и советов многочисленных подруг Анны, мы выбрали «Эскрибу», модельное агентство, сотрудничавшее с ювелирными и парфюмерными домами.