Портрет

— Ты не должна подписывать контракт на все пять лет, — заявила Мартин, как только представители агентства вышли за дверь, — ты станешь знаменитой очень быстро, а длительный договор свяжет тебя по рукам и ногам. У тебя очень необычное лицо. Словно ты сошла с полотен Рафаэля. Особенно это заметно, когда ты, как сейчас, заплетаешь косу.

Я озадаченно нахмурилась и мысленно сделала пометку больше никогда так не плести волосы, укладывая короной на голове. Пусть моя картина последние шестьдесят лет пролежала в подвале, оставался призрачный шанс, что меня кто-нибудь узнает. С другой стороны, за месяц никто не позвонил и не раскрыл мое инкогнито, даже притом, что моя фотография была разослана полицией во все газеты. Я видела ее. По ней трудно узнать нарисованную «Лауру» из музея. Я немного успокоилась и перестала опасаться разоблачения.

— Понятно, — ответила я Мартин, — а два миллиона в год — это много или мало?

— Для первого раза достаточно, — хмыкнула женщина самодовольно.

Я подумала, что это более чем достаточно. Так как, если разделить всю сумму на двенадцать месяцев, то получится по сто шестьдесят тысяч в месяц. Это намного больше, чем заплатили за мое лечение Симпсоны.

Мы сторговались на два года. Дополнительным пунктом внесли мой отказ сниматься обнаженной. С их стороны было требование — в течение двух лет не укорачивать волосы. Я без проблем согласилась, так как не собиралась ничего с ними делать. Мне вообще нравился сам факт их существования. Хотя, стоило признаться, сложностей с ними было много. В больнице мне помогала их мыть медсестра. В доме Симпсонов я несколько пробовала мыть сама и поняла, что это проблема невиданного масштаба. Мыть еще как-то получалось. Стоя под душем. А вот сушить и расчесывать… После того, как однажды Мартин мне помогла, она заявила, что хорошо, что я собралась стать моделью, потому что в дальнейшем, мне будут укладывать волосы в салоне красоты. И это радует.

— Нужно еще научиться накладывать макияж, — произнесла я, когда мы с Мартин сели в такси.

Контракт был подписан. Через неделю я должна присутствовать на первой фотосессии. Трусила я страшно. Всего месяц прошел с моего «рождения», а я уже нашла работу, и неплохую.

— С этим можешь не переживать, — ответила она, — к твоим услугам будут стилисты, косметологи и парикмахеры. Тебе вообще ничего не нужно будет делать самой.

— Ты будешь сопровождать меня? — мой голос подозрительно дрогнул.

Мартин согласно кивнула и потерла руки.

— Необходимо съездить в банк, открыть счет, куда тебе будут перечислять деньги. Дальше страховка… — она обернулась. — Ты же не умеешь водить? Я отрицательно мотнула головой. Мартин притворно вздохнула. — Значит, пока будем перемещаться на такси. Еще не мешало бы снять собственное жилье в Барселоне.

— Я куплю тебе машину, как только получу первые деньги, — пообещала я, — Ты поможешь мне снять квартиру?

Мартин лукаво улыбнулась.

— За автомобиль? С радостью!

Как Мартин и предполагала, мои фото быстро стали популярны. «Лицо, которое любят бриллианты» — так назвали меня рекламщики. Действительно, украшения на мне выглядели эффектно. Особенно вычурные, тяжелые колье, диадемы, которые не подходили другим моделям. Меня они превращали в королеву и смотрелись так органично, словно я носила их всю жизнь.

Мартин сняла для меня апартаменты в центре, купила мобильный телефон, научила им пользоваться. Так же провела ликбез по банковским карточкам и чековой книжке. Мне сделали новые документы. В графе «фамилия» я попросила поставить Симпсон, так как Монтиньонес была слишком вычурной и старинной. Мало ли что.

Жизнь налаживалась. Оказывается, позировать перед камерами, улыбаться и хмуриться по указанию фотографа гораздо легче, чем работать учительницей или переводчицей. Единственное, что я хорошо умела — это замирать, как статуя, сохраняя неподвижность долгими минутами, не меняя выражение лица.