Портрет баронессы Зиммерштадт (СИ)

Не говоря ни слова, Дэймон вышел из комнаты, прошёл в конец коридора и остановился у дверей, запертых на два больших замка. Он отворил их, потом принёс подсвечник и они с Нодли вошли в небольшое помещение с единственным плотно зашторенным окном. В блеске свечей доктор увидел стоящий посреди комнаты портрет молодой обнажённой девушки. Художник изобразил её лежащей на софе. Между её ног, резко контрастируя со всем настроем и цветовой гаммой картины, тёмным мохнатым пауком распластался мужской половой орган: волосатая мошонка и вздыбленный пенис. Картина выглядела настолько необычно, что у Нодли перехватило дыхание. А всмотревшись в изображённую, он не смог сдержать удивлённого возгласа.

- Да это же баронесса Алисия Зиммерштадт, у которой скоро свадьба с герцогом Де Пре, кузеном короля!

- Мой оживший член изнасиловал её самой первой, - проговорил Дэймон мрачно.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю. Перед тем, как это случилось, я думал о ней. И в тот же вечер член ушёл в первый раз. Можете представить мою панику, когда мошонка с пенисом отвалилась от меня! Я, наверное, сошёл бы с ума, если б на меня не нахлынуло чувство полового возбуждения. Я вдруг вообразил, что дырявлю именно её - мою баронессу... Моя фантазия разыгралась. Я сжимал Алисию в объятиях, и мой член бешено сновал в её дырке. О, какой восторг меня переполнял... Я был на небесах... и ещё выше... Потом я лежал без сил. Я не мог прийти в себя... А вскоре вернулся член и прилепился ко мне как ни в чём не бывало. Он был выжатый, как тряпка, и весь следующий день ничто не могло заставить его подняться.

- Поразительно, - пробормотал Нодли.

- Я хотел сразу послать за вами, но передумал. Да и зачем? Член ведь на своём законном месте, и если бы я рассказал вам эту историю, вы бы сочли меня сумасшедшим... Потом он не уходил целую неделю. Всю эту неделю я находился дома, пока друзья не зазвали меня в Оперу. Там я увидел одну даму, как мне сказали - графиню Кампана. Я наблюдал за ней издали. Не буду скрывать, она произвела на меня впечатление... Вернувшись к себе, я лежал в одиночестве и думал о ней. Вот тогда-то член ушёл во второй раз. Я изнасиловал графиню Кампана, доктор! Я изнасиловал её, для меня это несомненно, но произошло это как бы на расстоянии, очевидно, посредством телепатии. Я держал эту даму в своих руках, чувствовал её пышные бёдра и засаживал член в самое её горячее нутро так, что она дёргалась подо мной...

- Конечно, я принял бы тебя за сумасшедшего, - сказал доктор, - если бы своими глазами не видел твой прыгающий орган... Значит, графиня Кампана тоже подверглась насилию?

- Можете не сомневаться, сэр. От меня потребовалось только вообразить её без одежды и представить, что она отдаётся мне. Этого было достаточно, чтобы мой оживший член разыскал её среди тысяч других женщин Аддисберга...

- Потом ты думал о других женщинах? - спросил Нодли.

- Да. Я начал бывать в Опере и на балах. Я нарочно выискивал среди дам самую юную и привлекательную, и, вернувшись к себе, лежал на диване и думал о ней, воскрешая в памяти её черты. А у меня, как у художника, память неплохая, я почти с первого взгляда запоминаю все характерные детали лица и фигуры. И вот тогда-то мой член и покидал меня. Потом наступал бурный оргазм, я мысленно сжимал в объятиях очередную красотку и почти физически ощущал, как мой член, которого в этот момент не было на мне, брызжет спермой...

Нодли подошёл к портрету и коснулся рукой холста - в том месте, где были изображены гениталии.

- Погладьте его, доктор, погладьте, мне приятно, - сказал Дэймон, разваливаясь в кресле.

- Что? - Нодли обернулся к нему.

- Когда вы гладите член на холсте, мой настоящий член это чувствует, - ответил художник.

- В самом деле?

Дэймон спустил с себя штаны и трусы и задрал рубашку, обнажив свой детородный орган. Тот был совсем небольшим, сморщенным и вялым, но когда доктор начал водить рукой по гениталиям на картине, настоящий член художника проявил некоторые признаки жизни.

- Если хотите убедиться, проведите эксперимент, - сказал Дэймон. - Вон в той коробке есть иголки с нитками; возьмите иголку и уколите член на холсте. Только слегка. Вы увидите, что выступит кровь. Не на холсте, а вот здесь, - и он обхватил руками свой пах.

- Я почему-то не сомневаюсь, что так и будет, - пробормотал доктор. - Однако, пожалуй, уколем для полной ясности.

- Колите между пенисом и мошонкой, вот сюда, - Дэймон отвёл в сторону пенис и пальцем показал, куда нужно колоть.

Нодли ткнул иглой в холст. Дэймон вздрогнул от боли, но рук от своих гениталий не оторвал, продолжая демонстрировать доктору то место, которое соответствовало уколотому месту на холсте.

Поправив очки, доктор наклонился к его паху. На коже, которую оттягивал Дэймон, выступила капелька крови. Нодли промокнул её платочком.

- Конечно, я мог бы сказать, что это самовнушение, - сказал он после короткого раздумья. - Такое редко, но бывает. Например, стигматы, которые появляются на руках и ногах некоторых религиозных фанатиков... Но у тебя явно другой случай.