Портрет блондинки в голубом

— Вы находите вполне закономерным, что две галереи из Конго борются за право покупки у художника Бурхасона портрета Марго?

— Ну… — она вздохнула, — Правда выходит какая-то путаница.

— Вот и я о том же. Попробую связаться с этими галереями.

— Смеетесь. Они же в Конго! И как видно из названий, галерей, они частные, а не государственные. Если бы какая-нибудь из них называлась, к примеру, «Нашионал Галери оф Конго» или «Нашионал Браззавиль Галери». А так «Арт-Премьер» какой-то. Ее и в списках культурных заведений города может не оказаться.

— В этом вы правы, — затосковал Бочкин, — Я хотел у вас совета испросить.

Катерина лишь плечами пожала.

— Тут я вам не помощник. Я, конечно, постараюсь порасспросить у знакомых Бурхасона. Но, мне кажется, это вялая затея. Что-то я не помню, чтобы он трепался на всех углах, в какую галерею собирается отправить ту или иную картину.

— Катя. У меня к вам еще один вопрос. Как раз о знакомых вашего покойного шефа. Вы никого подозрительного у него в доме не встречали?

— Боже мой! — она улыбнулась той милой улыбкой, от которой на щеках у нее заиграли озорные ямочки, а сердце частного детектива принялось выбивать африканские ритмы, — Вы думаете, я столовалась у него? Да у нас с ним были исключительно деловые отношения, о которых я вам уже говорила. Я дома у него была считанное количество раз. И что, позвольте спросить, я могла делать у него в доме? Один раз я приехала к нему с телевизионщиками, пару раз была вместе с фоторепортерами и журналистами, один раз заезжала, потому что необходимо было срочно выбрать фотографию из его архива и отвести в редакцию газеты. И вот, пожалуй, все. Чаи с ним по вечерам я не распивала. Кроме того, Пабло не слишком-то пускал к себе людей в обычные дни. Он работал как бешеный. А когда он работал, он никого рядом видеть не хотел.

* * *

Тимофей Тарасов как раз закончил селекторное совещание и взял тайм-аут, чтобы как следует подготовиться к важной встрече с поставщиками куриного фарша. Мужики, продающие его заводу этот треклятый фарш, были какими-то тугими. Вечно на что-то обижались и требовали целого спектакля с заверениями в вечной дружбе. А херр Шульц, вернувшийся из трехнедельного отпуска, коий он провел в родном Баварском городке, был полон новыми идеями и требовал именно этого фарша, который считал лучшим по консистенции и еще черт знает каким, одному ему известным показателям. Тимофей в его доводы не вникал, просто старался не спорить с главным технологом. Себе дороже. И вот в этот момент затишья, когда директор предприятия уже надел на чело многодумное выражение, дверь распахнулась и на пороге предстала возмутительница спокойствия Марго. В руках она бережно несла ненавистную Тимофею собачонку, которая сопела и потявкивала.

— Дорогая! — вяло улыбнулся ей Тарасов, — Ты не забыла, что ты единственный сотрудник моего предприятия, которому я готов по тройному тарифу оплачивать прогулы и отпуска за свой счет.

— Кроме всего прочего я еще и акционер данного предприятия! — она, ничуть не смущаясь такому приему, села за стол переговоров, поближе к директорскому креслу и пощелкала в воздухе пальцами, призывая секретаршу обратить на себя внимание, — Тамара, сделай мне кофе, пожалуйста.

— А собачке мяса? — участливо осведомилась та.

По лицу директора пронеслась болезненная судорога.

Марго глянула на своего питомца, потом отрицательно помотала головой.

— Пожалуй, не стоит. Во-первых, мы все знаем, чем заканчиваются твои походы в мясной цех. А, во-вторых, Мао сегодня уже два раза завтракал. Думаю, ему стоит сделать перерыв.

(Отсыл к первой части приключений Марго, которые описаны в романе «Следствие ведет блондинка». В от раз секретаршу послали за мясом для Мао, а она нашла труп неизвестного китайца в холодильном цехе).

— Ты надолго? — вяло поинтересовался Тимофей, когда Тамара метнулась в приемную готовить кофе.

— Это как пойдет, — загадочно проговорила Марго, — послушай, ты ведь в курсе, что я ищу свой портрет, который был похищен из мастерской Бурхасона.

— Об этом уже вся Москва в курсе, — проворчал Тарасов.

— И что ты можешь сказать по этому поводу?

— Я его не брал. Клянусь, — для верности он приложил ладонь к груди.

— Но ты же бывший журналист… У тебя была колонка светской хроники в газете.