Портрет блондинки в голубом

— Н-да… И в посадке картошки его никак задействовать нельзя, — очень тихо процедила Изольда. Однако она тут же удовлетворенно вздохнула. Она втянула несчастную женщину в разговор с занудным гостем, который от нее не отстанет до конца вечера, поскольку больше на него никто внимания не обратил. А это означало, что она больше не станет рекламировать Маняшу Тарасову таким непристойным образом. Не нужно, чтобы молодой человек видел заинтересованность родственников в выдаче девушки замуж.

— Чудесные у вас помидоры у крыльца, — снова шепнула ей Светлана, — Вы идете впереди времени. Такой стиль, а-ля натурель сейчас набирает обороты в Европе. Знаете, становится модным наводнять территорию перед домом всякими полезными растениями, ну чтобы создавалось ощущение, что вы на ферме.

— Я через это уже прошла лет пятнадцать назад, когда у моих родителей была дача под Москвой, — буркнула Изольда, почувствовав в теме подвох, — В каждой семье есть свои проблемы. У кого-то свекровь помидоры любит выращивать, у кого-то муж с собаками беседует.

Она хотела добавить «а дочка художников мочит», но вовремя сдержалась. Все-таки она была хозяйкой дома, как бы ни бесило ее собравшееся в этом доме общество.

— Вся моя жизнь — это мой дом! — продолжал вещать Полунин, — Поэтому я обезопасил его по последним стандартам.

— Но что вы имеете в виду? — вымучено просипел Влад, который с начала ужина пытался справиться с хандрой, вызванной затянутым на шее бежевым галстуком и сковавшим движения смокингом.

— Хотите знать?! — хитро прищурил пьяный глаз Федор Петрович, — Правда, хотите?

— Изнемогаем от нетерпения, — признался хозяин ужина. И это было чистой правдой. Он изнемогал от нетерпения конца пытки, связанной с этим ужином и со своим треклятым смокингом.

— Хм… — Полунин вдруг принялся ломаться, даже покраснел от удовольствия. Он оглядел Влада и его мамашу, остановился на шляпке, снова хмыкнул, и вдруг просиял, — Вам скажу. Скажу, потому что вы близкие мне люди.

— В самом деле? — изумился Пушкин.

— Точно. Мы ведь соседи. А соседи должны знать друг о друге все.

— Ну, у нас-то ничего такого точно нет, — пожала плечами мать хозяина дома, и тут же смущено опустила глаза. Все-таки было как-то неудобно, не открыть хотя бы часть своих тайн человеку, который собирается рассказать о самом сокровенном, — Что я могу сказать о себе… Я простая женщина. Вышла замуж за отца Владика совсем девушкой. Вот как Маняша. Ну, а он пьянчугой оказался. Сначала-то все нормально было. Ну, попивал, конечно, как и все у нас на селе. А потом стало его затягивать. И ведь когда напивался, подлец, такой агрессивный становился. Придет, бывало, под утро, вилы в сенях схватит и ну гонять нас по двору. Владик-то робким мальчиком рос. Так ведь писался, аж, до десяти лет. Как утро, так простынка мокрая. Как утро…

— Мама! — натужно улыбнулся ей сын, — Я думаю, Федор Петрович имел в виду вовсе не эти подробности нашей жизни.

Он покосился на упомянутого господина. Глаза того за время проникновенной речи женщины как-то нехорошо остекленели. На какой-то момент Влад даже решил, что сейчас гость упадет лицом в тарелку и захрапит.

— А потом перестал? — с чувством поинтересовалась Светлана.

— Что перестал? — вскинула брови мать несчастного Владика.

— Писаться. Перестал?

— Только этим и занимаюсь, — буркнул сын.

— Папа, — Коко толкнула Полунина в бок, чем чуть не спровоцировала его падение лицом в мясной паштет.

Она весь вечер безучастно тыкала вилкой в какие-то жалкие кусочки на своей тарелке, так и не сказав никому ничего более распространенного, чем «да» и «нет». Поэтому, когда от нее услышали свежее слово, все даже вздрогнули. Федор Петрович перевел на нее взгляд и пьяно улыбнулся:

— Доченька моя! Так о чем я говорил?

— О безопасности нашего дома, — равнодушно напомнила она ему и снова принялась тыкать вилкой в тарелке.

— Точно! — воодушевленно согласился тот и поднял голову на Влада и Ольгу Сергеевну, — Все дело в сюрпризах.

— В чем, простите? — не понял хозяин дома.

— Ох, ну у моего мужа пунктик. Он ко всему подходит нестандартно, — Светлана закатила глаза.

— Я творческий человек! — не без гордости объявил Полунин.

— Мы уже смирились, — призналась его жена, — что поделаешь. У каждого свои странности. Мой Федя, к примеру…

— Я сам! — крикнул тот, — Я сам все скажу!

— Да, пожалуйста, — Светлана снова повернулась к Изольде и тихо закончила, — … полный придурок.

— У меня не дом, а большая ловушка для воров. И стоит злоумышленнику наступить на маячок, как начнется такое, что даже в Москве и увидят, и услышат.

— Как это? — неожиданно заинтересовалась его откровениями Изольда.

— Маячки в разных местах, — он налил в свою стопку водки и, залпом выпив, продолжил, — Я их расположил хаотично, но с таким прицелом, что хотя бы один обязательно попадется на пути незваного гостя. А потому, я совершенно спокойно могу выходить из дома, даже не закрывая его на ключ. Я и компания «Сохранность и Ко» свое дело знаем. С меня была идея, с них исполнение.