Портрет блондинки в голубом

— Ой, ну что вы так громогласно, — расслабленно пропела ему в ухо Марго, — Доброе утро, господин следователь.

— Вряд ли теперь оно будет добрым, — прорычал он.

— Я вас надолго не задержу. У меня к вам три вопроса. Первый… как вы думаете, жарко ли теперь в Конго?

— Вы издеваетесь что ли? — он с размаху сел на стол.

— Почему издеваюсь? — послышался небольшой всплеск. Кутепов понял, что его собеседница принимает ванну, и ладони его неистово зачесались, так ему хотелось сжать ее горло, — Вечером я лечу в Браззавиль. Я нашла картину и везу ее в галерею. Должна же я поинтересоваться, какая там погода.

Он понял, что спорить бесполезно, потому смирившись, ответил:

— Думаю, там жарко, поскольку это Центральная Африка. Советую захватить побольше шляпок и крем от загара. Это все?

— Спасибо за заботу, — промурлыкала она, — Но это еще не все. Второй вопрос, вам дорог ваш бывший коллега, некий Бочкин?

— Что вы с ним сделали?

— В том-то и дело, что он выскользнул из-под моего присмотра и сейчас находится в большой опасности. Я пытаюсь дозвониться ему с шести утра, но все бес толку. Так что может быть, вы ему уже ничем и не поможете. Однако попробовать стоит.

— Что вы имеете в виду? — Кутепов встал на ноги.

— Я ничего в виду не имею, просто советую вам послать кого-нибудь к нему домой.

— Прекратите говорить загадками!

— И, наконец, третье, — продолжила она, словно не слышала его восклицания, — Если вы хотите, чтобы я вам все объяснила, приезжайте в Шереметьево-2 к началу регистрации рейса в Браззавиль. Только не стоит сразу же оцеплять аэропорт. Вы же умеете работать, как там у вас называется, под прикрытием…

— Я должен быть один?

— О! О вашей страховке я уже позаботилась. Я позвонила одному моему старому знакомому. Он министр. Так вот он уже дал распоряжение своим войскам.

— Вы это серьезно?! — Кутепов снова с размаху сел на стол.

— Совершенно, — она весело хихикнула и повесила трубку.

— Ну и дела… — следователь тупо уставился на Президента, смотрящего на него с портрета с какой-то отеческой заботой. Как ему удавалось так смотреть, что у каждого возникало желание назвать его если и не «папа», то хотя бы «дядя», Кутепов не понимал. Наверное, это врожденный дар, без которого не стать большим руководителем.

* * *

Бочкину виделось, что он куда-то летит. Сначала он летел сквозь серый туман, потом туман этот сгустился и стал совсем черным, и Бочкин даже испугался, что заблудится и залетит куда-нибудь не туда. Хотя направление своего движения он все равно не знал, так что любой результат мог быть и правильным, и нет одновременно. И вот, когда черное пространство вокруг него уже стало безмерно пустым и холодным, он вдруг словно вынырнул из-под воды, оказавшись над огромным зеленым лугом, который пестрел потрясающими по красоте большими цветами. Бочкин замедлил свой стремительный полет, и начал планировать над бесконечной, уходящей за горизонт долиной.

«Я сплю! — подумал он, — Я сплю, и мне снится самый красивый в моей жизни сон. Это все потому, что сама жизнь моя переменилась. Теперь рядом со мной Катюша. И именно поэтому я вижу эту красоту!»

— Аппарат! — многократно разнеслось вокруг Бочкина, и нежные лепестки цветов задрожали как от сильного порыва ветра, — Аппарат! Мы теряем его! Кубик адреналина! Быстро!

— Петя! — услыхал он откуда-то издалека, — Петя!

— Не помогает! Он сваливается в кому! — снова раскатилось над долиной и вокруг как-то потускнело, словно солнце зашло за тучи.

— Петька, очнись! Слышишь!

— Уйдите отсюда! Кто-нибудь, выведите его! — строго прорычал неприятный бас и тут же раскатился многократным эхом, уходящим за горизонт.

Ветер задул сильнее. Бочкину стало холодно, потом он начал падать с нарастающей скоростью.

— Быстрее! Быстрее! — свистело вокруг, — Пульс нитевидный!

Бочкин испугался, что разобьется, но долина куда-то пропала, и он снова понесся сквозь серую мглу.

«Какой дурацкий сон!» — подумал он и, набрав в легкие побольше воздуха, громко крикнул:

— Катя!

— Тише! — рявкнули совсем рядом, — Кажется, он приходит в себя.

— Катя! — уже в истерике заорал Бочкин, — Катя! Где ты!

— Я здесь!

Бочкин открыл глаза и увидел следователя Кутепова.

— Какая ты на хрен Катя! — возмутился он, дивясь, что говорить ему очень тяжело, — Совсем сбрендил?!

— Ожил! — вместо объяснений радостно сообщил ему Кутепов, — Ожил, черт!

— Носилки! — скомандовал какой-то хмурый тип в синей куртке, — Нужно везти в реанимацию.

— Катя! — Бочкин пытался отыскать ее в толпе суетящихся вокруг людей, которые очень походили на врачей скорой помощи. Он не мог повернуть голову, страшная тяжесть придавила его к кровати. А Катюши нигде не было видно.

— Катя? — он глянул на торчащую рядом все еще счастливую физиономию бывшего коллеги, и снова спросил, — Катя? Что с ней?

— Твоя Катя накачала тебя какой-то дрянью, — радостно сообщил тот, — Думаю, что с ней все в порядке. А вот ты бы точно помер, если бы Марго мне не позвонила. Знаешь, я тут подумал, блондинки иногда тоже могут быть полезны.

* * *