Портрет дамы

С видом человека, привыкшего брать на себя ответственность за других, он освободил Пио из моих объятий — к своему удивлению я обнаружила, что золотая веревка все еще обмотана вокруг моей руки — и усадил его у моих ног. Снова вытащив нож, он взял меня за пострадавшую от клыков собаки руку, и спокойными, уверенными движениями разрезал шнуровку, прикрепляющую верхний рукав к корсажу. Затем он оторвал порванный, окровавленный рукав рубашки, обнажив мою руку.

Теперь, когда страх понемногу покидал меня, я почувствовала жжение от запястья до локтя на моей правой руке. Кровь по-прежнему сочилась из длинного пореза, и при соприкосновении раны с утренним воздухом меня пронзила боль.

— Нужно обработать рану, иначе она загниет, — заключил он. — Где Изабелла и Розетта?

Когда я в изумлении уставилась на него — откуда он знал, что они были со мной? — он лишь пожал плечами.

— Поскольку вы гуляли с Пио, я предполагаю, что вы новая служанка графини. А ее горничные обычно выгуливаются стаей, как собаки с конюшни.

Собаки? Несмотря на боль, я мгновенно ощетинилась при этом намеке. Заметив ярость в моем взгляде, он растянул губы в короткой ленивой улыбке, заставившей ёкнуть мое сердце.

— Я не хотел вас обидеть, — успокоил он меня. — Но все-таки где они? Или вы бродили здесь одна?

Я оглянулась по сторонам, но близняшек словно след простыл. Мной овладела обида от того, что они бросили меня в трудную минуту.

— Они шли за мной, когда появилась собака. В последний раз, когда я их видела после этого, они кричали и метались по улице. Может быть, они побежали за помощью.

— Может быть.

В его голосе прозвучала насмешка. Очевидно, его мнение об этой парочке не слишком расходилось с моим, что немного улучшило мое настроение, несмотря на саднящий порез на руке.

— Не волнуйтесь, я провожу вас, — произнес он будничным голосом. — Вы можете идти?

— Конечно, — ответила я, хотя на самом деле до сих пор не могла унять дрожь в ногах. Но мне почему-то не хотелось проявлять перед ним слабость, что означало, что я должна отказаться от его предложения.

Я прижала к груди кровоточащую руку и выдала улыбку, которая, как я надеялась, не слишком походила на гримасу.

— Спасибо вам за помощь, капитан. Мы с Пио безмерно благодарны, что вы спасли нам жизнь. Я обязательно расскажу графине о вашем подвиге. Но дальше мы справимся сами…

Обратившись к собаке, я скомандовала:

— Пойдем, Пио, мы возвращаемся к хозяйке, — и слегка дернула его за поводок. Мне удалось сделать несколько неуверенных шагов. Пио последовал за мной.

И затем, как я того и опасалась, ноги вдруг перестали меня слушаться.

Я бы упала, если бы капитан — или скорее, Грегорио, как я стала называть его в мыслях, — также не предвидел подобный исход. Прежде чем я коснулась земли, он подхватил меня на руки с той же легкостью, с какой я могла поднять Пио.

— Не дурите, — сказал он, неодобрительно качая головой. — Вы ранены и напуганы. Вам необходимо немного отдохнуть, а не утруждать себя еще больше.

— Но я запачкаю вас кровью, — слабо запротестовала я, не имея сил — или, может быть, желания, как язвительно подсказал мне внутренний голос, — чтобы найти более подходящий предлог.

Он невесело усмехнулся.

— Не беспокойтесь, мне приходилось быть испачканным кровью гораздо большее количество раз, чем вы можете себе представить. Теперь дайте мне поводок Пио, я поведу его.

Чувствуя бесполезность дальнейших возражений, я кротко сняла замотанную вокруг моей руки веревку и вручила ему. Решив смириться с неизбежным и извлечь пользу из ситуации, я расслабилась в его крепких объятиях.

Это был не первый раз, когда мужчина нес меня на руках. Несколько месяцев назад, я получила ножевую рану от рук убийцы и точно так же упала от слабости несколько часов спустя. Учитель нес меня весь путь от сада до мастерской синьора Луиджи. Я не слишком хорошо помнила это, потому что большую часть пути была без сознания. Кроме того, мне было ужасно неловко от того, что я нахожусь в руках Леонардо, поэтому у меня остались не слишком приятные воспоминания об этом опыте.

Но в настоящий момент я чувствовала приятное волнение от подобного обхождения. Разумеется, он оказывал мне внимание исключительно по долгу службы, помощь мне была всего лишь продолжением его обязанностей по охране замка. Кроме того, и я, и учитель имели основания подозревать этого человека, учитывая его отношения с обеими женщинами, которые предположительно наложили на себя руки несколько дней назад. Принимая во внимание все это, как мне могло быть так хорошо просто от того, что он рядом?

Опасаясь, что мне может стать слишком хорошо, я решила спасти себя беседой.

— Просто удивительно, что вы смогли убить собаку одним ударом ножа, — отважилась я заговорить. — Как у вас это получилось?

— Ну, скажем, что в детстве у меня было достаточно времени, чтобы приобрести подобные умения, — туманно ответил он. — Я могу попасть в цель с достаточно большого расстояния, но пока вы не легли на землю, был риск, что вы сделаете неверное движение, и я попаду в вас. Если бы не это, все кончилось бы гораздо раньше.