Портрет дамы(СИ)

Она накинула плащ и вышла из дома, подошла к остановке троллейбуса. Дул резкий, порывистый ветер, швыряя в лицо капли дождя. Люди стояли на остановке, прикрываясь зонтами, теснясь под козырьком, но дождь проникал всюду, все пространство было пронизано ветром, холодом и дождем.

Подошел троллейбус, двери открылись, и она впорхнула в теплый, но наполненный сыростью салон. Стала на задней площадке, сквозь запотевшее, расчерченное полосами дождя окно смотрела она, как проплывают мимо дома, причудливо изгибаясь за мокрым стеклом, словно не реальные, нездешние призраки из чужого, странного мира. "Художественный музей - следующая", - прозвучал из охрипшего, простуженного динамика голос водителя. Она повернулась, подошла к двери, троллейбус остановился, двери открылись, она вышла и, накинув капюшон, подняв воротник, пробежала несколько метров до двери музея.

Вошла в вестибюль, сняла мокрый плащ-болонью, передав его в гардероб седой женщине в круглых очках, похожей на сову из мультфильма. Женщина, бросив на нее недовольный взгляд, приняла плащ и выдала номерок. Войдя в выставочный зал, она ощутила тишину, тепло и покой.

Она долго бродила по залу, но картины, которую должны были передать в зал экспозиций из мастерской, нигде не было. Тогда она обратилась к женщине-искусствоведу.

- Ирина Сергеевна, Вы помните меня?

- Конечно помню, как же можно такое забыть.

- Могу я еще раз увидеть эту картину?

- Сейчас художник работает с ней, если он не против, пожалуйста. Пройдемте в мастерскую.

В мастерской художник, молодой стройный человек, стоял перед картиной, расположенной на мольберте, нанося кистью неуловимые, легкие штрихи.

Первое, что бросилось ей в глаза - там, в углу картины, где обычно художник ставит свою подпись, раньше ничего не было, теперь там были какие-то цифры, что означали они, она не знала.

- Гаральд, не возражаете, если дама посмотрит картину? - спросила Ирина Сергеевна.

- Конечно, не возражаю, я уже закончил работу.

Голос его показался ей удивительно знакомым, будто она когда-то, вероятно, очень давно, уже слышала этот голос.

- Гаральд? - удивилась она. - Странное имя. Не русское.

- Это древнее славяно-арийское имя, давно забытое, но все же славянское. Многих мужчин в нашем роду звали этим именем.

- Так Вы Гаральд Гаральдович? - спросила она.

- Нет, Гаральд Александрович, - ответил художник.

Она смотрела то на картину, то на художника, и никак не могла понять, что больше всего поразило ее: сама картина или этот молодой человек, художник, восстановивший полотно древнего мастера. Ирина Сергеевна при первой встрече говорила, что полотно сильно пострадало от огня, большая часть его была утрачена, а этот странный художник, он даже не реставрировал картину, а заново написал ее. Как подтверждение этого, на соседнем мольберте был виден кусок закопченного, обгоревшего полотна. Кто он, этот художник? Как угадал он то, что было создано рукой неизвестного мастера много веков назад? Черты лица молодого человека казались ей удивительно знакомыми. Голос. Где она слышала этот голос?

Что-то смешалось в ее сознании, и она никак не могла понять, что происходит с ней.

И, вырвавшись из жизненного круга,

В том мире, где всегда царит покой,

Когда-нибудь мы встретимся с тобой,

Но только вот, узнаем ли друг друга?

Тихим спокойным голосом продекламировал стихи Гаральд.

Она вздрогнула, стихи показались ей удивительно знакомы, они пронзили ее болью и тоской.

- Что это? Откуда? Где прочли Вы эти строки? - тревожно спросила она.

- А разве не Вы написали их? - спросил он.

Она смотрела на него молча, широко раскрытыми от удивления глазами. Что-то неясное, нездешнее, необъяснимо теплое и таинственное охватило ее. В душе проснулось странное чувство, волшебное, неземное, ни разу в этой жизни ей не испытанное, но удивительно знакомое, нежное, светлое и прекрасное.

Стихи Джугашвили, перевод с грузинского, опубликованы в газете "Иверия", в 1895 году.

Ныне этот остров в Балтийском море называется Рюген.

Столица Руяна, в городе находилась крепость и храм бога Световита.

Латтакия на сирийском побережье.

Историки утверждают, что Александр и Аристобул были несправедливо оговорены сестрой Ирода, Саломеей, и сыном от первой жены, Антипатром, желавшим устранить своих братьев, претендентов на трон.

Принято считать, что библиотека Кесарии существовала с 3 по 7 век нашей эры, была основана христианским философом Оригеном и утрачена во времена арабских завоеваний, однако историки предполагают, что, возможно, она начала формироваться еще при Ироде Великом.

Слово "Мессия" (в русском тексте Библии "Избавитель") впервые появилось в сборнике "Псалтырь", который, видимо, относится к 50-м годам до н.э. и который на склоне внешне помпезного хасмонейского правления обращает взоры на определенно ожидаемое возвращение Давида.

Существует предположение, что Иисус Назареянин провел свою юность в Индии, но вместе с тем, успел посетить Русь, где в те времена не было рабства, распространенного повсеместно в странах Средиземноморья.