Портрет дамы(СИ)

- Место выбери сам, главное, чтобы они находились в этой пещере, я отмечу ее на своих картинах, только поставив обе картины рядом, можно определить место, где будут спрятаны рукописи.

- Как же ты обозначишь место пещеры? - спросил Войтех.

- Когда я был в плену у Джафара, меня учил арабский суфий, Аль-Фарад, он научил меня определять по звездам координаты места так, как это делал великий ученый Востока, Аль-Хорезми, он даже подарил мне прибор для определения положения звезд на небе. Я запишу координаты на картинах, на одной долготу, на другой широту.

Гаральд достал из сумки прибор для определения высоты светил над горизонтом и свитки, испещренные арабскими письменами - таблицы определения координат. Наступил вечер, яркие звезды висели над Землей, и Гаральд занялся измерениями и вычислениями по таблицам Аль-Хорезми, когда определение координат было завершено, он развернул свои картины, и внизу, в углу, где обычно художники ставят свою подпись, нанес координаты местности, где спрятаны рукописи.

- Теперь мне нужно вернуть картины, первую в замок виконта де Ламбера, вторую в свой замок, я отправлюсь в путь завтра же, как только взойдет солнце.

- Не нужно тебе идти, для тебя это слишком опасно, - возразил Войтех, - картины отнесут мои воины, а мы подождем их возвращения.

Предложение Войтеха было разумно, и Гаральд согласился с ним, воины отправились в путь на рассвете и вернулись к вечеру следующего дня, после чего Войтех, его отряд и Гаральд покинули скромное жилище старика-отшельника, Кудеяра и направились к острову Руян.

О дальнейшем жизненном пути виконта де Ламбера и Гаральда нам ничего не известно, судьбы их затерялись где-то в глубине средних веков, известно лишь, что Жульен, попав в руки инквизиции, под пытками выдал, что тайна рукописей заключена в двух картинах художника, на которых изображены знаки, указывающие место нахождения документов, но какие это картины, и как расшифровать тайные знаки на них, Жульен не знал.

-- Вождь

У Вождя была своя разведка, человека, которого Вождь называл просто Бесо, никто не знал ни по имени, ни по фамилии. Ни должность его, ни его полномочия никому известны не были, но только он мог войти в кабинет Вождя в любое время без вызова или предварительной записи. Поздним вечером, когда все основные дела были закончены, Вождь и Бесо остались одни.

- Как думаешь, Бесо, - спросил Вождь, - есть на свете Бог?

- Мы марксисты, а Маркс был атеистом, материалистом, и мы материалисты, следовательно - атеисты, поскольку продолжаем дело Маркса и Ленина.

- Оставь, Бесо, всю эту дребедень, мы с тобой не партийном собрании, скажи, как сам думаешь? Ведь кто-то же создал этот мир, не возникло же это все случайно, наука многого объяснить не может с точки зрения материализма, хотя и идеализм ничего не объясняет. Росток возникает из семени, пробивает асфальт, гранит, и тянется к небу вопреки всем законам физики. Что нам биологи говорят по этому поводу? А ничего, ничего они нам не объясняют. Вот ты, что об этом думаешь?

Бесо помедлил с ответом, посмотрел, как Вождь не спеша набивает трубку, и молчал.

- Что молчишь? - спросил Вождь, поднося спичку к трубке. - Неужели боишься сказать, что думаешь?

- Думаю, есть Бог надо всем земным, но религия...

- Почему мы строим социализм на принципах материализма и атеизма? Можно ли построить социализм на основе религии?

- Религия утверждает, что царство Божие, где не будет богатый унижать и угнетать бедного, где все будут счастливы, возможно только на небе, а мы хотим построить царство Божие на Земле, - ответил Бесо.

- А разве не говорил Христос: "Да будет воля твоя, да придет царствие твое на Земле, как и на Небе"? Слышишь, Бесо, "на Земле", значит, не отрицал Христос, что на Земле можно построить справедливое общество. А религия отрицает, почему? Религия утверждает, что человек - раб Божий, а мы хотим построить общество свободных людей. Потому и отказались мы от религии, а Бог и религия - понятия разные.

- Если мы, большевики, признаем, что Бог существует, то придется нам идти к попам на поклон, новой религии мы не выдумали, значит, нужно довольствоваться той, что есть.

- А если мы докажем, что учение Христа и учение церкви его имени ничего общего меж собой не имеют, если докажем истину, так, что никто ее опровергнуть не сможет, что останется делать церковникам? Как думаешь?

- Останется или признать истину, или объявить еретиком самого Христа.

- Верно говоришь, Бесо! Если в наших руках будут документы, которые содержат учение Христа, его слова, которых нет ни в одном Евангелии, но которые проповедуют построение нового общества, свободного от эксплуатации и угнетения, то, представляешь, какой силой будем мы обладать! Сила идеи непобедима ни силой оружия, ни силой денег, только идея может победить другую идею, а силой обладает та идея, которая несет истину.

- Я не понимаю тебя, - ответил Бесо Вождю, - враги стоят у самой столицы, идет война, а ты говоришь о каких-то документах, содержащих учение Христа.