Портрет девушки в черном цвете

“Ну что ты медлишь? Ждешь пока он умрет, чтобы потом отдаться ей”? Тьма уже клубилась, возмущенно бурлила в уголках сознания. Она должна, она сможет. Кира осторожно отодвинула тело Генриха. Руки наткнулись на что-то мокрое. “Кровь. Он весь в крови! Сволочи! Гады!”. Она вытерла руки прямо об юбку. Пистолет, выпавший из руки Генриха сам попросился в руки. Девушка закрыла глаза. Тьма заволновалась, начала растекаться волнами вокруг. Волны бежали, огибая силуэты стоящих на дороге людей. Она уже чувствовала их тепло, ощущала биение их сердец. Ведьма словно соединилась с ними этими черными ниточками. Люди замерли, как будто некая сила заставила их окаменеть, забыться. Лишь один из них казалось, почувствовал нечто неладное, его силуэт дрожал, словно он пытался освободиться, но не мог. “Ты первый, маг”. Она подняла руку, прицелиться было легко, и нажала на курок. Казалось, она еще видела, как пуля плыла внутри черной нити, как ее рука уже нацелила оружие на другого. И еще и еще. Нити обрывались, силуэты гасли один за другим. В упавших телах больше не было жизни и ее уже ничто не соединяло с ними. Последний. Она отбросила пистолет и упала на колени рядом с Генрихом. “Дышит! Сейчас она, сейчас!” Девушка опустилась на землю и обхватила его руками. Осторожно прижав к себе, словно желая согреть, Кира вызвала свой дар. Разноцветное пламя немедленно зажглось среди, по-прежнему наполняющей ее, тьмы. “Прочь, прочь”! Сейчас ей нужен был только один цвет. Язык пламени вспыхнул ревущим факелом и она, как могла осторожно, направила всю его силу к местам боли и разрушения, которые

ощущала, сама не понимая как. Чужой голос в голове произнес, как показалось, с уважением:

— Не зря они в тебя так вцепились. Ты сможешь!

Но это было не важно. Зеленое пламя продолжало бушевать. Языки проникали в тело и дыхание мужчины стало уже не таким прерывистым и хриплым. Но огонь слабел, слабел вместе с Кирой. И последняя мысль которая посетила девушку, перед тем, как она провалилась во тьму, была: “Хватило ли моих сил для тебя, Генрих?”

ГЛАВА 10. РАССВЕТ

1680 год. Несвиж. Великое княжество Литовское

— Анна, немедленно собирайся! Мы уезжаем! Радек, быстрее седлай коней.

— Что случилось, отец?

Девушка заметалась по светлице, путаясь в юбках и не зная за что хвататься. Она с ужасом смотрела, как отец достает и одевает прадедову кольчугу. А Славомир уже бросал в мешок старинные книги, серебряную посуду и колбы с полок. В глазах у нее уже стояли слезы.

— Приехали иезуиты из Варшавы! Сейчас проповедуют у себя, в костеле Божьего тела. Говорят, князь дал разрешение на наш арест. Но думаю, нас просто побьют.

— Отец, он не мог. А как же все обещания?

— Князь Богуслав умер! А этому все равно! Возьми что-то из теплых вещей…

Его прервал стук множества рук в ворота. Пронзительный голос, который не могли заглушить шум и крики на улице, возвестил с нескрываемым торжеством:

— Богомерзкий пан Михайлович! Пришел конец твоим черным деяниям. Тень больше не укроет тебя от слуг Господних! Выходи со своим проклятым отродьем и предстань перед судом церкви!

Отец бросился к столу, схватил перо, лист бумаги и начал быстро писать.

— Поедешь в Смоленск. К моей тетке. И запомни, ты больше не Михайлович. — Мужчина задумался — Как он там кричит? Хорошо, теперь ты — Застень. Анна Застень. Быстрее!

Он свернул письмо и сунул в руки девушки вместе увесистым мешочком.

— Пока хватит, а потом я приеду! Береги наш дар.

Она приложила руку к груди, перстень был на месте. Он был там всегда, рядом с крестом. Славомир буквально вытолкнул Анну наружу и заставил сесть на лошадь. Радек уже был в седле.

— Радек, в Смоленск, к Христине! Береги ее! Я Вас найду.

Ворота, наконец, не выдержали и рухнули. Он вытащил саблю и сделал шаг навстречу толпе. Озлобленные лица, горящие ненавистью глаза, в руках оружие. Но он справится, уже бывало.

— Люди, стойте!

Толпа замерла. Руки остановились в размахе, ноги в полшага. Все, кроме одного. Он продолжал идти ему навстречу, в глазах — тьма!

— Тебе не остановить слугу Иисуса! Твои колдовские практики не помогут против наделенного истинной верой!

Сил сдерживать толпу и бороться с иезуитом у него не хватит. ”Колдовские практики!”, а кто же ты священник, тот же колдун. “Мы с тобой черпаем из одного источника”. До Славомира донесся стук копыт. “Прощай, моя маленькая тень”.

Он отпустил толпу, и все оставшиеся силы направил навстречу священнику. Тот покачнулся, в глазах мелькнула растерянность, а алхимик сжал невидимые черные руки у него на сердце. Толпа набросилась на Славомира, его сбили с ног, стали топтать, рубить саблями. Но он держал, не отпускал уже остановившееся сердце мага.

Тело умершего от удара отца Рикардо Болони отвезли в Варшаву, тело Славомира Михайловича разъяренная толпа метнула в огонь подожженного дома.

Дочь придворного ученого найти не удалось.

* * *