Портрет девушки в черном цвете

Девушка оглянулась, Уршула опустила голову. Волосы закрыли лицо, но нервные движения пальцев явно свидетельствовали что девушке не по себе.

— Ну же, Уля! — Дженна нахмурилась. — Ты просто сделала то, что могла. Сама знаешь чего они хотели. А теперь, будь внимательна. Такое случается редко.

Дженна продолжала прижимать руку Киры к почерневшему стволу ивы. Девушка не могла понять, что от нее хочет наставница. Ствол под рукой был совсем мертвый, она чувствовала, как сгоревшее дерево оставляет черные следы на ладонях. Что же ей делать? Спустя какое-то время Кира почувствовала, как стоящая рядом ведьма наполняется знакомой энергией и эта энергия проникает в ствол дерева. И дерево отзывалось! Она чувствовала, что движение соков, ранее почти замершее внутри, начинает просыпаться, что корни получив прилив внешней энергии стараются наполнить эти соки питательными веществами, что новые клетки уже готовы делиться, что дереву надо еще совсем немного, чуть-чуть.

— Помоги ему. Помоги ему скорее.

Кира призвала свое зеленое пламя. Эта сила сразу охотно откликнулась, разгорелась и девушка, невольно, улыбнулась. Она немножко подождала, а потом выпустила эту силу на свободу. Сначала немножко, чуть-чуть. Но этого уже было достаточно, жизнь в дереве пробудилась. Кира обхватила ствол дерева руками и прижалась к нему щекой. Соки бурлили внутри, старая сгоревшая кора осыпалась и из-под нее проступала новая, живая. И это было здорово, великолепно. Она выпустила еще, потом еще, а потом просто отпустила его и зеленое пламя стало распространяться вокруг, захватывая черные стебли и ветки кустов, вливаясь в корни травы. Слегка ослабев, поток докатился до стоящей Уршулы, до ее руки, и на секунду Кира почувствовала, какую боль испытывала стоящая девушка. Боль пропала, а девушка вдруг почувствовала как зеленая ниточка обвившись вокруг черной понеслась вдаль и добралась до знакомого мужчины, который с ошеломленным видом стоял в своем кабинете, где-то далеко-далеко. Коснулась его и исчезла. Девушка успела подумать “прости” и очнулась.

Эйфория прошла, но радость по-прежнему наполняла ее. И она словно слышала эхо, эхо радости. Кира открыла глаза и, с удивлением, огляделась. Она стояла у совершенно здорового ствола ивы одна. Зеленые ветви склонились практически до самой земли. Земля была покрыта зеленой, живой травой. Поднявшийся ветерок шелестел ветвями и они словно пытались обнять спасительницу жизни. Девушка с усилием оторвалась от ствола дерева и приподняв ветви вышла наружу, на солнце. Дженна стояла рядом с Уршулой и внимательно следила за приближающейся уверенной походкой Кирой. А Уршула смотрела на подругу совершенно ошеломленная, округлившимися глазами и машинально разматывала бинт на руке.

Дженна дождалась, когда Кира подошла, и взяла обеих девушек за руки.

— Посмотрите внимательно друг на друга. Теперь вы видели и оценили возможности друг друга. Вам придется долгое время жить вместе. Так что лучше, если у каждой из вас не будет тайн от подруги.

Уршула, наконец, развернула бинт и теперь крутила кисть руки без каких-либо следов ожогов. Потом она кинулась на шею Кире с поцелуями.

— Заканчивайте обнимашки и идите собираться. Через час мы уезжаем.

Кира просто не могла разжать объятия и оторваться от счастливой блондиночки, но все-таки пробурчала.

— Сначала надо поесть. Я страшно, страшно проголодалась!

ГЛАВА 15. ВСТРЕЧИ, ОЖИДАЕМЫЕ И НЕОЖИДАННЫЕ

21 января 1863 года, Гродненская губерния, Россия

День уже клонился к концу. Смеркалось. Надвигалась длинная январская ночь. Эмма сидела вдвоем с маленьким Рышардом. Мальчик, ползая на коленях, среди разбросанных игрушек, с воодушевлением руководил наступающей кавалерией. Мать, посматривая на сына обдумывала слова учителя, пана Линцмайера, который отмечал отличные способности ребенка в математике и языках и советовал скорее отправить его в какое-либо учебное заведение, где он сможет по-настоящему развивать свои таланты.

Скорее всего придется писать отцу. Отношения, так драматически разорванные после бегства из Вены четырнадцать лет назад, постепенно приходили в норму. Генрих интересовался своим внуком и, возможно, смог бы устроить его в какую-нибудь престижную школу с пансионом, ведь мальчик хорошо говорил по-немецки. Одно Эмма знала наверняка, она не хочет чтобы ее сын был военным.

Во дворе раздался шум, ржанье лошадей и послышались мужские голоса. Еще минута и в гостиную, с мороза, вместе с клубами холода ввалилась толпа местных шляхтичей. Все они были вооружены и крайне возбуждены!

И ее муж, он был во главе этой толпы, покрасневший с мороза, но с веселыми, сверкающими глазами.

— Эмма! Этот день настал! Сегодня патриоты по всей стране восстанут и пойдут в бой за свободу! Наконец Польша сбросит оковы! Михал, Гражина! Всем пива!