Портрет Дориана Грея

И Король тотчас же рассказал придворным виденные им три сна.

Выслушав рассказ Короля, придворные переглянулись и тихо проговорили:

– Ясное дело, он помешался, потому что сон – не действительность. Кто же верит снам? А потом, нам нет никакого дела до жизни работающих на нас. Мы платим им – и они работают. Если поступать так, как рассуждает Король, то, прежде чем съесть хлеб, надо повидать пахаря и поговорить с ним…

А Распорядитель выступил вперед и сказал:

– Король, все мы умоляем тебя не думать о снах и надеть уборы. Если же ты не наденешь эти царские одежды, то народ и не узнает тебя.

– Не может быть, чтобы народ не признал меня королем без царских одежд! – воскликнул Король.

– Да-да, народ не узнает тебя! – хором вскричали придворные.

– Как? – возражал Король. – Разве у меня не царственный вид? А впрочем, может быть, вы и правы. Однако я не надену мантии и короны. Каким я сюда пришел когда-то, таким и выйду отсюда.

После этого Король велел уйти всем, кроме одного любимого пажа. Выкупавшись при его помощи в ванне, Король достал из расписного сундучка свои прежние одежды: рубашку грубой ткани и жесткий овечий плащ. Все это он надел на себя и взял в руки простой посох пастуха.

Паж хотя и удивился, но с улыбкой сказал:

– Государь, ты при скипетре и в мантии, не хватает лишь короны…

Король вышел на балкон, сорвал ветку дикого шиповника и, сделав из нее венок, надел его на голову.

– Это будет моей короной, – сказал он.

Нарядившись так, Король вышел в Большую залу. Там его ждали собравшиеся придворные. Когда показался Король, они стали смеяться. Одни закричали: «Государь, ведь народ ждет не нищего, а короля». Другие негодовали: «Такой повелитель недостоин нас: он позорит государство».

Король молча прошел среди них, спустился вниз, сел на коня и медленно направился к собору. Паж шел рядом.

Народ не узнал Короля и насмешливо кричал:

– Смотрите, вот едет шут нашего Короля!

Король остановился и сказал:

– Не правда… я сам король. Выслушайте меня.

И он во всеуслышание рассказал виденные им сны. Когда Король замолк, из толпы выступил человек и с сожалением произнес:

– Эх, государь, тебе не изменить порядка в мире… Подумай только о том, что ваша пышность и роскошь кормят нас, бедняков. Не спорю, работать у жестокого хозяина тяжело, но совсем не иметь работы еще хуже. Ведь птицы нас кормить не будут. И ты не властен приказать продавцу и покупателю: «Продавай по такой-то цене!» или «Покупай на столько-то!» Наши страдания далеки от тебя, а потому поезжай обратно и надень свои уборы.

– Но ведь богатые и бедные – люди. И разве они не братья? – возразил Король.

– Да, – отвечал человек, – богатый и бедный такие же братья, как Каин и Авель.

На глазах Короля показались слезы. Но он не вернулся обратно, а поехал к собору. Пажа около него уже не было: он испугался и убежал.

Подъехав к ступеням собора, Король слез с коня и хотел войти в собор. Но солдаты скрестили копья и сказали:

– Сюда нельзя. В эту дверь может пройти только один король.

Король гневно проговорил:

– Я – король… – и, отстранив копья, вошел в собор.

Старик Епископ, выступив к нему навстречу, удивленно сказал:

– Сын мой, эта пастушеская одежда – не наряд короля… Какой скипетр я дам тебе в руку и какой короной стану венчать тебя? Ведь нынешний день – день радости для тебя, а не день унижения.

– Но радость не должна облекаться в одежду страданий, – ответил Король и рассказал ему свои сны.

Когда Король закончил, Епископ гневно сказал:

– Сын мой, поверь умудренному опытом старику. Много зла в мире. Разбойники крадут чужое добро, похищают детей. Львы и дикие звери съедают слабых животных. Нищие голодают, и собаки более сытые, чем они. Ты бессилен все это изменить. Никто не будет повиноваться тебе. Тот, Кто создал нищету, мудрее тебя. Вернись во дворец, прими радостный вид, надень царские уборы – и я короную тебя. Сны же забудь, так как тяжесть и страдания мира непосильно тяжелы для сердца одного человека.

Король изумился.

– Как? – сказал он. – И ты говоришь мне это там, где витает дух Христа, объявшего своим чудным учением любви весь мир!

Сказав это, Молодой Король миновал Епископа, поднялся к алтарю и встал на колени перед изображением Христа. Большие свечи бросали яркий отблеск на золотые сосуды и ковчег, украшенный алмазами. Тонкие струйки ладана неслись кольцами вверх.

Король склонил голову и молился.

Священники, стоявшие около алтаря в роскошных мантиях, поспешно отошли.

Вдруг послышался шум, и в храм ворвались придворные с обнаженными мечами в руках. А за ними вошел и народ.

– Где он? Где сновидец? – кричали они. – Где этот нищий-король? Мы сейчас расправимся с ним! Он не должен править нами!

Молодой Король, нагнув голову, вдохновенно молился. Окончив молитву, он поднялся и печально взглянул на придворных. Сквозь узорчатые стекла храма на него пали потоки солнечных лучей.

Они заиграли на его одежде – и она стала прекраснее царской мантии. Они заставили расцвести его сухой посох – и он казался белее жемчуга. Они озарили увядшую на его голове ветку шиповника – и она расцвела розами алее рубинов короны.