Портрет Дориана Грея

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ (вооружившись книжкой и карандашом). Вынуждена отметить: вы не значитесь в моем списке женихов, хотя он в точности совпадает со списком герцогини Болтон. Мы с ней в этом смысле работаем вместе. Но я готова внести вас в список, если ваши ответы будут соответствовать требованиям заботливой матери. Вы курите?

ДЖЕК. Должен признаться, курю.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Рада слышать. Каждому мужчине нужно какое-нибудь занятие. В Лондоне и так уже слишком много бездельников. Сколько вам лет?

ДЖЕК. Двадцать девять.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Самый подходящий возраст. Я всегда была уверена, что мужчина, желающий вступить в брак, должен знать все или ничего. Что знаете вы?

ДЖЕК (после некоторого колебания). Ничего, леди Брэкнелл.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Рада слышать. Я не одобряю всего, что нарушает естественное неведение. Неведение подобно нежному экзотическому цветку: дотроньтесь до него, и он завянет. Все теории современного образования в корне порочны. К счастью, у нас в Англии, образование не оставляет никаких следов. Иначе оно было бы чрезвычайно опасно для высших классов и, быть может, привело бы к террористическим актам на Гровенор-сквер. Ваш доход?

ДЖЕК. От семи до восьми тысяч в год.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ (делает в книжке пометки). В акциях или в земельной ренте?

ДЖЕК. Главным образом в акциях.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Это лучше. Всю жизнь платишь налоги, и после смерти с тебя их берут, а в результате земля не дает ни дохода, ни удовольствия. Правда, она дает положение в обществе, но не дает возможности пользоваться им.

ДЖЕК. У меня есть загородный дом, ну и при нем земля – около полутора тысяч акров; но не это основной источник моего дохода. Мне кажется, что пользу из моего поместья извлекают только браконьеры.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Загородный дом! А сколько в нем спален? Впрочем, это мы выясним позднее. Надеюсь, у вас есть дом и в городе? Такая простая неиспорченная девушка, как Гвендолен, не может жить в деревне.

ДЖЕК. У меня дом на Белгрэйв-сквер, но его из года в год арендует леди Блоксхэм. Конечно, я могу отказать ей, предупредив за полгода.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Леди Блоксхэм? Я такой не знаю.

ДЖЕК. Она редко выезжает. Она уже довольно пожилая.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Ну, в наше время это едва ли может служить гарантией порядочного поведения. А какой номер на Белгрэйв-сквер.

ДЖЕК. Сто сорок девять.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ (покачивая головой). Не модная сторона. Так я и знала, что не обойдется без дефекта. Но это легко изменить.

ДЖЕК. Что именно – моду или сторону?

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ (строго). Если понадобится – и то и другое. Каковы ваши политические взгляды?

ДЖЕК. Признаться, у меня их нет. Я либерал-юнионист.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Ну, их можно считать консерваторами. Их даже приглашают на обеды. Во всяком случае, на вечера. А теперь перейдем к менее существенному. Родители ваши живы?

ДЖЕК. Нет. Я потерял обоих родителей.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Потерю одного из родителей можно рассматривать как несчастье, но потеря обоих, мистер Вординг, похожа на небрежность. Кто был ваш отец? Видимо, человек состоятельный. Был ли он, как выражаются радикалы, представителем крупной буржуазии или происходил из аристократической семьи?

ДЖЕК. Боюсь, не смогу ответить вам на этот вопрос. Дело в том, леди Брэкнелл, что я неточно выразился, сказав, что я потерял родителей. Было бы вернее сказать, что родители меня потеряли… По правде говоря, я не знаю своего происхождения. Я… найденыш.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Найденыш!

ДЖЕК. Покойный мистер Томас Кардью, весьма добросердечный и щедрый человек, нашел меня и дал мне фамилию Вординг, потому что у него в кармане тогда был билет первого класса до Вординга. Вординг, как вы знаете, это морской курорт в Сассексе.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. И где же этот добросердечный джентльмен c билетом первого класса до Вординга нашел вас?

ДЖЕК (серьезно). В саквояже.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. В саквояже?

ДЖЕК (очень серьезно). Да, леди Брэкнелл. Я был найден в саквояже – довольно большом черном кожаном саквояже с прочными ручками – в самом обыкновенном саквояже.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. И где именно этот мистер Джеймс или Томас Кардью нашел этот самый обыкновенный саквояж?

ДЖЕК. В камере хранения на вокзале Виктория. Ему выдали этот саквояж по ошибке вместо его собственного.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. В камере хранения на вокзале Виктория?

ДЖЕК. Да, на Брайтонской платформе.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Платформа не имеет значения. Мистер Вординг, должна признаться, я несколько смущена тем, что вы мне сообщили. Родиться или пусть даже воспитываться в саквояже, независимо от того, какие у него ручки, я бы хотела назвать забвением всех правил приличия. Это напоминает мне худшие эксцессы времен Французской революции. Полагаю, вам известно, к чему привело это злосчастное возмущение. Что касается места, где был найден саквояж, то хотя камера хранения и может хранить тайны нарушения общественной морали – что, вероятно, и бывало не раз, – но едва ли она может обеспечить прочное положение в обществе.