Портрет Ласточки

— Она обвиняет представителей власти в должностных преступлениях! — в голосе второго юстициара не было ни спокойствия, ни умиротворения. Только злоба. — Необоснованно! Это клевета!

— Она пойдёт с нами, — заявил первый юстициар. — Не смейте мешать нам.

— Она ничего не нарушила, — вступил стражник-мужчина, поправляя чародейский берет на лысой голове. — А потому находится под защитой архимага, которому подчиняемся мы. Вас связать в нироузлы за нарушение порядка в академии?

Юстициары попятились назад, держа руки на поясах. Овроллия приблизилась к академским стражникам и всем своим видом показала, что готова заступиться за них и помочь чарами из собственных рук.

— Ступай к госпоже Лёдериц, доложи ей, — прервал неловкое молчание первый юстициар. — Я буду ждать Инеарта, — второй, более злобный, юстициар, недовольно оглядываясь, растолкал группу школяров и побежал в сторону лестницы. Первый повернулся к академикам и сказал: — Так просто вам это с рук не сойдёт.

— Я пойду с ним, — сказала девушка, — мне есть о чём поговорить с вашей начальницей и…

— Ты останешься здесь, — её схватил за руку местный стражник-мужчина. — Мы доложим магистру, чем ты занимаешься во время комендантского часа.

— Но вы сказали, что она ничего не нарушила! — повысил голос оставшийся юстициар, продолжая держаться за висящий на поясе жезл.

— Нарушение закона и внутренних распорядков академии — две разные вещи, — грозно ответил тот.

Буквально силком он затолкал Ови в кабинет Хольберица и закрыл за ней дверь. Не обратив на неё никакого внимания и сцепив пальцы в замок, магистр продолжал вести неторопливый разговор с юстициаром, сидящим спиной к вошедшей. Тот также будто не замечал, что в рабочий зал кто-то вошёл.

— Смею заметить, что в последние годы дела в академии пошли на спад, — заявил заместитель ректора. — Отличников выпускается всё меньше и меньше, а те, кто обладает высоким потенциалом в чародейском ремесле, пытаются основывать свои собственные гильдии, наплевав на академии, армию и производства. Когда они понимают, что их дела идут неважно, то эти гильдии, состоящие из одного человека, объединяются, иной раз дорастая до небольших академических кружков или же настоящих гильдий.

— Рано или поздно и эти гильдии распадаются, — спокойно заметил юстициар. — А чародеи уходят на работу в море, в порты, в подмастерья к великим чародеям. Порой, мой дорогой друг, я считаю, будто зря наука и магия продлевают нам жизнь по сравнению с их жизнями, — он кивнул себе за спину, начав перемешивать чай. Овроллия почувствовала пробежавший по телу холодок. — Живи мы по шестьдесят-восемьдесят лет, как вайны, имперцы или прочие народы людей, то мы бы не проводили столько времени в поисках самих себя. А проживали то, что предначертано нам, ощущая каждый момент.

— Овроллия, присаживайся, — не взглянув на неё, предложил магистр. — У меня есть чай, кажется, ты любишь анральский, с травами и мёдом?

— Прощения, мессир, я не за уютным разговором явилась к вам, — поклонилась она и заметила зеркало на окне за спиной Хольберица. Видимо, так юстициар и увидел её. — Мой друг в беде, хотелось бы вытащить его…

— На твоего друга пожаловались слуги с кухни, а к архимагу ходил канцлер. Мы сначала попросили их не распространяться особо, но они не послушались, считая, что власть в академии представляет городское ополчение. Наивные.

— Магистр, но… Мы не можем остаться… — она кивнула на служилого, что весьма интеллигентно отпивал из чашки маленькими глотками.

— Юстициар Кирицас — мой добрый друг, он же сын моей младшей сестры, — представил незнакомца Хольбериц. — Будь уверена, ему самому не нравятся порядки в городских казармах, но боюсь, без этих порядков преступность в нашей стране могла бы иметь куда более выразительные… масштабы. Прошу, особо не распространяйся об этом. Его сослуживцы не знают о нём почти ничего, а вся его биография — один большой спектакль.

— Я думала, что все служители закона — бесчувственные существа, наподобие големов, — Ови подошла поближе и увидела аккуратный профиль, будто слепленный со статуи какого-то молодого учёного. Повернувшись к ней вполоборота, Кирицас одарил её взором чрезвычайно редких для холодного севера янтарно-зелёных глаз.

— Значит, вы знаете немногих, — проговорил тот. — Лёдериц и её отряд далеко не самые лучшие из нас, но поверьте, атессира, есть люди куда хуже. И в зависимости от того, как академия ведёт себя с Квольцетаром, городская ратуша и принимает решение о том, на какой чаше весов нужно положить груз.

— И куда можно отнести ваш отряд, мессир? — спросила молодая волшебница.

— К золотой середине, — юстициар вновь повернулся к магистру и продолжил пить чай.

— В чём твоя нужда, Ласточка? — напомнил о цели визита Хольбериц.

Она в общих чертах обрисовала ситуацию, всё ещё боясь рассказывать лишнее перед служителем закона. Понимая это, заместитель ректора стал задавать наводящие вопросы, а итоговую картину сложил довольно быстро, сказав: