Портрет мертвой натурщицы

Он с силой прижимал телефон к уху. Это была Маша — по крайней мере, номер высветился именно Машин и голос вроде ее — далекий, глухой, будто она находилась не в Москве, в десяти минутах езды по ночным дорогам от здания Петровки, а в тысячах километров отсюда, на дне какого-нибудь Саргассова моря. Что она пыталась ему сказать, он не мог разобрать. Но что-то в отрывистых интонациях его насторожило. Слова были короткими: он предположил собственное имя, и — «помоги — приезжай — быстрей». И ни одно из предположений ему не нравилось.

Андрей сидел в кабинете за бесконечной бумажной работой, до которой днем руки не доходили, в состоянии, более близком ко сну, чем к яви. Но Машин звонок мгновенно выбросил его в действительность: он пулей спустился по лестнице, сел в машину и погнал мимо Охотного Ряда и Боровицкой на Волхонку.

Музей стоял, подсвеченный желтым светом: гордый классический фронтон, колоннада. Андрей не взглянул на эту красоту, а сразу побежал ко входу в хранилище. Охраннику, попытавшемуся его остановить, он на бегу показал корочки и на всякий случай позвал с собой. Бывший вояка с длинными, а-ля Тарас Бульба, усами быстро сообразил, куда ему понадобилось, и показывал капитану дорогу в главный зал. Андрей вошел и остановился, оглядываясь по сторонам. Никого. Только бесконечные, уходящие вдаль стеллажи с книгами. Он достал пистолет и увидел, как охранник, будто его замедленный двойник, сделал то же самое. Андрей взглядом показал ему, что им надо разделиться — каждому по своему книжному коридору. И пружинистым шагом, держа оружие наготове, короткими перебежками двинулся вперед, выставляя перед собой пистолет на каждом из книжных «перекрестков».

— Чисто, — сказал охранник, столкнувшись с Андреем на одной из таких развилок.

«Пересмотрел голливудских боевиков, — с раздражением подумал Андрей и тут увидел два столкнувшихся огромных стеллажа, гору книг и ногу в знакомых черных джинсах и черном же сапоге.

— Маша! — крикнул он и бросился туда. Опустился на колени перед грудой книг. — Ты меня слышишь?

— Да. Я тут.

И Андрей понял, из каких глубин звучал Машин голос по телефону. Он переглянулся с охранником.

— Надо шкаф обратно поставить, — показал тот на стальной стеллаж.

— Нет, — покачал головой Андрей. — Слишком опасно. Могут упасть оставшиеся книги. Сначала откопаем девушку, а потом аккуратно поставим стеллаж на место. Ясно?

— Ясно, — почесал коротко стриженный затылок охранник, не двигаясь с места. Андрей бросил на него выразительный взгляд и начал быстро, одну за другой, отбрасывать бесценные книги, освобождая, как в детской пляжной игре, когда героя закапывают в песок, сначала Машину руку, потом плечо, затем неестественно повернутую голову…

— Андрей… — прошелестела она бледными губами.

— Ты как? Ничего не сломала? — погладил он ее по щеке.

— Вроде нет.

— Отлично, — он продолжал отшвыривать книги с охранником на пару.

— Осторожно, — строго сказала Маша уже чуть окрепшим голосом. — Не повредите инкунабулы.

— Чё? — замер с книжкой в руках охранник.

— Ничё, — передразнил Андрей, продолжая раскопки. — Жить будет, если о книгах беспокоится.

Еще через десять минут они, поднатужившись, поставили на место стеллаж, высвободив Машину ногу.

— Ну-ка, пройдись! — потребовал Андрей.

Маша поковыляла по коридору, потом жалобно обернулась:

— Ну как?

— Сними сапоги! — приказал он.

Андрей присел на корточки и начал ее ощупывать: от ступней и щиколоток, выше к коленям, потом руки, предплечья. Иногда Маша ойкала, иногда хихикала:

— Щекотно!

А однажды даже порозовела и, кинув смущенный взгляд на охранника, ставящего обратно книги, сказала на ухо Андрею, что в молочных железах костей нет и щупать, соответственно, там нечего! Он обнял ее и спросил тихо:

— Кто это был?

— Я не знаю, — тоже тихо ответила Маша. — Я ничего не слышала, пока этот шкаф не стал падать прямо на меня.

— Шкафы просто так на голову никому не падают, — задумчиво сказал Андрей. И подозвал охранника: — Ты с поста отходил?

— Ну это, по инструкции, — охранник вновь потянулся пятерней к затылку. — На пару минут. Отлить там, курнуть. Так ведь это… Там же сигнализация есть — мышь не проскочит.

Маша и Андрей переглянулись.

— Ладно, — капитан протянул руку охраннику: — Спасибо за помощь. Не в курсе, где ей здесь можно отлежаться до утра?

— В секретарской есть диванчик, — потянула его за локоть Маша.

— Ну вот там и полежишь, — кивнул Андрей. — Пойдем-ка.

Маша

Она открыла глаза и ойкнула: в проеме двери, держа руку на выключателе, стояла прехорошенькая девушка лет осьмнадцати и, широко распахнув глаза, смотрела на них — Машу, лежащую на диванчике, Андрея, присевшего прямо на ковер на полу и так и заснувшего — голова запрокинута на Машины колени, рот открыт, изо рта доносится мерный храп. Маша пошевелила коленом. Храп прекратился, Андрей, издав звук, похожий на хрюканье, чуть-чуть повернулся и стал нащупывать ее руку. Маша сжала его пальцы и, краснея, сильнее дернула коленом:

— Андрей! Ну Андрей же! — и, повернувшись к девушке, добавила:

— Вы нас извините. Мы из полиции.