Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин

Наличие только стрелкового оружия в ОУЦ составляет:

— автоматы — 31415 ед.

— пулеметы — 764 ед.

— винтовки — 357 ед.

— пистолеты — 7641 ед.

— гранатометы — 533 ед.

Всего: — 40710 ед.

Заявление о службе чеченцев на территории республики практически означает подготовку личного состава для национальной гвардии, а также ее вооружение за счет МО СССР.

ОКЧН не скрывает своего намерения провести национализацию имущества, включая и имущество, принадлежащее МО СССР, — с этим заявлением выступил президент ЧР Дудаев Д. М. на пресс-конференции после его избрания.

Исходя из этого, возникает необходимость о немедленном принятии решения:

а) О вывозе за пределы республики вооружения и боеприпасов.

б) Об оставлении до 50 % выпускников ОУЦ за счет войск округа для обеспечения охраны военных городков до принятия присяги молодым пополнением и готовности к выполнению боевых задач.

в) О порядке комплектования частей ОУЦ осенью 1991 года.

г) О выводе ОУЦ из пределов республики, так как он может послужить базой для формирования национальных вооруженных сил (из заявления представителей штаба комитета обороны ОКЧН).

НАЧАЛЬНИК 173-го ГВ. ОКРУЖНОГО УЧЕБНОГО ЦЕНТРА ГВ. ГЕНЕРАЛ-МАЙОР И. СОКОЛОВ

К середине 1994 года о Чечне вспомнили.

События в этом национально-территориальном образовании все больше раздражали Кремль. Да и как иначе. Произвол, творившийся там, стал выплескиваться и в Центральную Россию. Оружие, наркотики, фальшивые авизо… Население маленькой республики стало заложником воцарившегося там криминального беспредела и политического мракобесия. Сам Дудаев уже был не в состоянии обуздать преступность, не в состоянии овладеть экономическими рычагами. Он все чаще обращался к Москве, которая делала вид, что такого политика нет.

Ситуация близилась к развязке, но возник вопрос, КОМУ решать проблему? МВД? Но оно не имело своих структур на территории Чечни. МИД? Но Чечня не являлась субъект международного права. Министерству обороны? Но оно не могло вести военные действия внутри страны.

Как всегда в таких случаях, бессилие политиков пытались компенсировать деятельностью спецслужб. Еще силен был миф о способности КГБ устанавливать и менять политические режимы во всем мире.

Инициативный руководитель ФСК стал наиболее приемлемой фигурой для разрешения проблемы.

В его руках была сосредоточена вся информация о событиях, происходящих, нет, не в самой Чечне, а вокруг нее. Более того, именно ФСК должна была защищать конституционный строй страны.

Степашин стал крайним. И он это понимал. Понимал, что сама система защиты конституционной безопасности разрушена еще в 1991 году. Были изгнаны или сами ушли люди, которые выполняли такие функции, работая в том самом управлении «З». Оставшиеся не желали снова возвращаться в эту структуру. Накануне событий, после создания ФСК руководство ведомства сделало изящный пируэт, создав Управление по борьбе с терроризмом. Однако финт, непонятный для посторонних, был ясен для самих сотрудников. Как ни назови, но первичным в деятельности управления являлся политический сыск. И это было нормально для любой другой страны, кроме нашей. Предупредить акт политического терроризма можно, только владея полной, и желательно изнутри зоны риска (оппозиционной политической или общественной организации) информацией. А это… Короче, те же яйца, только в профиль.

Найти людей, владеющих всем комплексом знаний по данному вопросу, было не так просто. Назначенный руководителем управления генерал Анатолий Семенов был человек, безусловно, профессиональный, но в своей области — военной контрразведке. А это то же самое, что Коржаков из «девятки» — начальник службы безопасности президента…