Портрет моего мужа

– Лучше. Твое? – мне продемонстрировали перстенек, который, кажется, почти опустел. Вот же… скорость поглощения просто-напросто невероятная. А главное, на пользу. Выглядел Кирис пусть и бледновато, но уже на покойника не походил.

– Мое.

– Откуда?

– Брат подарил.

– Много он тебе дарит…

– Что поделаешь, любит меня без памяти. Единственная сестра, как-никак.

Кирис смотрел мрачно и с подозрением. Интересно, он видел, как я в шкаф заглядывала? Хорошо, что подштанники пересчитывать не стала. Все же подштанники государственными интересами не объяснишь.

– Я вообще-то по делу, – я спрятала руки за спину. – Ты не знаешь, зачем девочке подделывать улики?

– Кого?

А вот когда хмурится, становится забавным. Такое выражение лица… просто прелесть… и сам он… гм… да, мне определенно стоило отвлечься от работы на пару лет раньше.

Или любовника завести, все развлечение.

Вот только порядочные любовники – не тараканы, сами не заводятся, а где их ищут, я не знаю. Я вздохнула и сказала:

– Мне захотелось на дом взглянуть… и да, ночью. Не спалось, знаешь ли.

– Я скажу, чтобы тебе снотворное выписали.

– Не поможет.

– Почему?

– Потому что от местных лекарств я точно воздержусь, – я протиснулась мимо Кириса, который вдруг вспомнил, что предстал передо мной в виде, мягко говоря, неподобающем.

И покраснел.

Я, кажется, тоже покраснела. Просто так. За компанию.

– Я решила пойти… – и голос слегка дрогнул. А потому я поспешно вернулась в гостиную и села в кресло. То вяло скрипнуло. От ткани пахло пылью… да, убирают здесь, похоже, нечасто. И хотелось бы знать, потому что Кирис не желает видеть в своих апартаментах прислугу, или же его самого не считают в достаточной мере важною персоной, чтобы убирать комнаты так же часто, как и господские. – В общем, решила…

– Я слушаю.

Он вышел.

А вернулся в просторных домашних штанах. Слишком уж просторных. Кажется, кто-то за последний год изрядно похудел. И это явно не от избытка здоровья.

– …и пошла. Дверь, к слову, открыта была. Ты бы ее хоть запечатал.

– Я запечатал. И запечатывал. Всякий раз запечатывал. Только печати слетают.

Ага… то есть, ого… я ничего странного в доме не увидела. И куда печати деваются тогда? Слететь… сами?

– Тогда…

– С той стороны тоже. И дверь я запирал. Я вообще предлагал замуровать ход.

– Не разрешили?

И почему это меня не удивляет.

– Эйта Ирма уверена, что я преувеличиваю. А дом ей пригодится. Когда новый смотритель будет назначен.

– И когда?

– Она не уверена, но когда-нибудь ведь будет… так что там с домом?

Пришлось рассказывать. И по мере моего рассказа Кирис мрачнел все сильней.

– Спасибо. Я проверю. А тебе лучше…

– С тобой. Что? Вдруг опять в обморок упадешь?

Он почему-то потер руку и плечами пожал: мол, в жизни всякое случается.

– А у тбя еще колечко найдется?

– Говорю же… брат меня любит.

…кстати, в это я верила.

Из дома мы вышли тем самым темным тайным ходом, который начинался вовсе не в кухне, а в неприметной гостиной. Портьеры здесь были задернуты, паркет не скрипел. Слегка бликовали стекла на картинах, но и только.

Пахло… цитрусами.

Непонятно.

Или…

Нет, девочка про ход не знала, иначе не стала бы извращаться и искать обходные пути. Кирис вот коснулся панели, одной из дюжины, темных, одинаковых в полутьме, и та послушно отворилось.

Не было ни сырости, ни запаха плесени.

Ступеньки вот.

Три.

Каменный пол. Стены беленые, хотя побелка успела слегка отсыреть. В углах паутина повисла, но немного. Шаги здесь отдавались эхом, и было не то, чтобы страшно, скорее неспокойно.

– В следующий раз, – Кирис остановился посреди коридора, и я едва не налетела на него. Ткнулась носом в спину и замерла. – Если вздумаешь вдруг где-нибудь ночью гулять, хоть оружие с собой возьми.

Оружие у меня было.

Разное.

Но к чему человека беспокоить лишним знанием? Поэтому я просто ответила:

– Хорошо.

Шли мы недолго, сверху определенно путь был вдвое длинней. Вот очередная дверь. И засов на ней, кажущийся мощным, неподъемным. Но Кирис с легкостью его сдвинул.

Выглянул.

Вышел.

И вернулся за мной.

– Будешь свидетелем, – велел хмуро, явно не слишком радовался этакой перспективы. А я что? Я кивнула. Буду. – Возможно… придется отвечать под клятвой. Дело семейное…

А оттого вдвойне гадостное.

Наверх мы поднимались вместе, причем Кирис держался одной стороны лестницы, а я другой. Вот и спальня.

Кровать.

Одежда исчезла, как и цветы. Зато появилось кое-что еще… а девочка-то с фантазией…

Капли крови начинались от двери. Они протянулись темной дорожкой, которая сразу бросалась в глаза. Полагаю, на то и был расчет. Дорожка доходила до кровати. И уже на ней оставались потеки.

Подушка.

Темная лужа, почти впитавшаяся в ткань. И нож, эту подушку пронзивший.

Вот… чего-то я, кажется, в детях не понимаю.

– Что это? – спросила я, а рыжий, вздохнув, ответил:

– Полагаю, орудие убийства.

Определенно не понимаю…

– Утро… – он потер усталые глаза. – Нам придется подождать до утра… и ты поможешь прибраться?