Портрет предателя (СИ)

— Мне нужен ужин и ночлег, — твердо заявила Доминика.

Женщина с ног до головы окинула ее изучающим взглядом, отметив грязный подол и фуфайку с чужого плеча.

— Вижу, что ты попала в беду, деточка. Ну что ж, можешь остаться здесь… если у тебя, конечно, есть чем заплатить за комнату.

— Есть, — ответила та, с тоской прикидывая, что денег хватит только на скудный ужин и всего одну ночь. Но что толку об этом сокрушаться? Скорей бы что-нибудь съесть и лечь в кровать!

— Хорошо, — кивнула старуха, пересчитав полученные монеты. — Меня зовут Мамаша Лукреция. Садись вон за тот столик, сейчас принесу тебе супа.

Она обернулась на притихших посетителей и крикнула зычным басом:

— Эй вы, обалдуи! Кто тронет девчонку — тому откручу яйца и заставлю сожрать без соли!

Мужики покорно склонились над своими тарелками. Все знали, что с Мамашей Лукрецией шутки плохи.

Доминика уселась за столик в дальнем углу, устало прислонилась к стене и с наслаждением вытянула ноги в развалившихся туфлях. Жар от очага окутал ее блаженным теплом, а когда Мамаша Лукреция поставила перед ней полную миску дымящейся похлебки, Доминика почувствовала себя самым счастливым человеком на свете.

***

Она проспала всю ночь как убитая, но наступило утро, и ей снова нужно было думать о крове и пропитании. Как же эти заботы отличались от того, к чему она привыкла раньше! Тогда ее тревожило, подойдет ли изумрудная брошь к синему бархату, и выдастся ли хорошая погода на завтрашнем пикнике. Как она сейчас далека от той жизни! Такое впечатление, что она уже целую вечность скитается по улицам чужого города без гроша в кармане и крыши над головой.

В комнате стоял жуткий холод, похоже, хозяйка экономила на дровах. Доминика плеснула себе в лицо ледяной водой из кувшина, расчесала волосы, накинула на плечи ворованную фуфайку и спустилась вниз.

Мамаша Лукреция сметала с полов солому, пропитанную вином, пивом и блевотиной перебравших клиентов. Увидев Доминику, она вопросительно взглянула на нее мутными голубыми глазами.

— Уже проснулась, деточка?

— Скажите, у вас не найдется для меня какой-нибудь работы?

Старуха отставила метлу и уставилась на Доминику.

— Даже и не знаю. Ты умеешь стряпать?

Первая и последняя попытка Доминики приготовить кролика закончилась ее истерикой и наймом кухарки…

— Нет, — призналась она.

— Тогда вряд ли у меня для тебя что-нибудь найдется. Уж больно ты худосочная, не думаю, что сможешь колоть дрова и ворочать матрасы. Да и жаль такую красоту портить тяжким трудом.

Доминика печально вздохнула и направилась к выходу.

— Погоди! — прозвучало ей вслед. — Я знаю кого-то, кто сможет тебе помочь. Подожди минутку!

Доминика с надеждой подняла голову.

— Правда? И кто же это?

— Жди здесь! — велела Мамаша Лукреция и завопила так громко, что на полке зазвенели бутылки. — Лукас! Где ты, негодник?!

Дверь кухни распахнулась, и из-за нее высунулась светло-русая голова взъерошенного мальчишки.

— Чего еще? — зевая, спросил он.

— Живо метнись и приведи сюда госпожу Моран! Скажи, что я нашла ей новую девчонку.

— Ладно, — недовольно протянул паренек и нехотя потащился к выходу.

— Бегом! — старуха схватила метлу и наподдала лентяю под зад. — Вот паразит! Только и делает, что жрет, срет и дощечки свои строгает! Свалился же на мою голову никчемный племянничек!

***

Доминика сидела за столом, гадая, что за работу предложит ей таинственная госпожа Моран. На кухне готовилась еда, и от ее соблазнительных запахов сводило живот. За миску супа она, казалось, была готова на что угодно.

Через полчаса дверь в таверну отворилась, и на пороге показалась женщина средних лет в черном платье и шляпке с вуалью. Доминике бросилась в глаза ее огненно-рыжая шевелюра. Какой необычный цвет! Неужели она красит волосы?

Мамаша Лукреция указала на Доминику, и женщина присела за стол напротив нее.

— Как тебя зовут, дорогая? — ласково осведомилась она.

— Доминика Финелли.

— А я — госпожа Моран.

Она двумя пальцами взяла Доминику за подбородок и внимательно изучила ее лицо. Той не понравилась такая бесцеремонность, но она сдержала свое недовольство, боясь оттолкнуть возможную нанимательницу.

— Я слышала, ты нуждаешься в работе, моя сладкая? — поинтересовалась госпожа Моран, явно довольная результатом осмотра.

— Да.

— Разве твои родственники не могут тебе помочь?

— У меня никого нет. Я одна.

— Ну что ж, думаю, ты нам подходишь.

— А в чем заключается работа? — спросила Доминика, пристально глядя на женщину.

Та подняла брови и усмехнулась.

— Ну… скажем так… ты должна будешь прислуживать посетителям моего заведения.

— То есть, это работа трактирщицы?

— В некотором роде… да, — улыбнулась Моран. — Идем, сейчас ты сама все поймешь.

Фраза «в некотором роде» показалась Доминике двусмысленной, но в этот момент ее желудок выдал такое замогильное бурчание, что она решила хотя бы разузнать, что за место ей предлагают. В конце концов, всегда можно будет отказаться, если что-то придется ей не по нраву.

На улице ждал экипаж, запряженный парой лошадей. Кучер распахнул перед дамами дверцу, и они вошли внутрь.