Портрет прекрасной наездницы

В класс Вадим вошёл в вразвалочку. Он остановится у доски, разглядывая притихших ребят с ухмылкой бывалого парня. Крепко сложенный, широкоплечий, с загорелым лицом и большими светло-голубыми глазами, он был на голову выше самого рослого мальчишки из этого класса.

– Так, ребята, – устало сказала Анна Васильевна, – у нас новый-старый ученик, хорошо всем известный в школе, и городе, г-мм, товарищ, - Вадик Панченко. Прошу любить и жаловать. Вадим будет сидеть с Танечкой Каретниковой. Вадим, садись, за вторую парту, и, пожалуйста, веди себя прилично, не устраивай никаких эксцессов. Это может для тебя окончится плачевно.

В полной тишине Вадим, под любопытными взглядами всего класса прошествовал ко второй парте, остановился у неё и грубо сказал Тане:

– Вылазь, давай. У стены сидеть буду я. Резче, резче, шевели мослами.

– Вадим, как ты разговариваешь с девочкой? – прикрикнула на него возмущённо Анна Васильевна, но Вадим даже не посмотрел на неё.

А Таня с любопытством и безо всякого страха, с усмешкой рассматривая Вадима, взяла в руки книги и тетради, и вышла из-за парты, пропуская Вадима. Весело расхохотавшись и, поклонившись ему, она озорно проговорила:

– О, мой повелитель, о, светоч грёз моих! Слушаюсь и повинуюсь. Как красив и богат русский язык, господа, не правда ли?

Класс взорвался хохотом.

Вадим, затравленно озираясь, протискиваясь к стене, процедив сквозь зубы:

– Слышь, базар фильтруй, в натуре, балаболка.

Класс захохотал опять.

Таня весело обратилась к классу:

– Переводить, господа, сказанное новеньким-стареньким учеником, думаю, никому не надо. Всем понятно, что он настоятельно рекомендует мне взвешенно относиться к слову. И в этом с ним невозможно не согласиться: слово, в самом деле, страшная сила - убить может.

Веселье в классе нарастало, и Анна Васильевна раздражённо закричала, стуча по столу рукой:

– Тихо, тихо. Закончили пикировку. Пора и учёбой заняться.

Вадим, расположившись за партой, цыкнул зубом, бросил всё ещё стоящей Тане:

– Ну, чё стоишь? Садись уже, дура языкатая.

– Спасибо, сударь, никак не ожидала от вас такой чести, это так галантно с вашей стороны, – ответила Таня присаживаясь. Это опять вызвало очередное оживление в классе, и Анне Васильевне пришлось опять стучать по столу.

Вадим искоса наблюдал за Таней: пшеничные вьющиеся волосы, яркие и живые серые глаза, алые и сочные, с капризным изломом губы, разгоревшиеся от неожиданной перепалки щёки, уже развившаяся грудь. Он делал рассеянный, безучастный вид, но сердце его колотилось, ноздри подрагивали: он жадно втягивал, тонкий запах исходящий от девочки, безуспешно пытаясь идентифицировать его. Этот запах приносил ему неизъяснимое удовольствие. Ни одна из его развратных подружек, которых у него за прошедший год было немало, так не пахла. Пахли они вином, сигаретами, немытым телом, нечистым дыханием, давно не стиранной и не отглаженной одеждой.

Он сидел, развалясь, положив руки на парту. Таня искоса глянула на эти руки с безобразно обкусанными ногтями, под которыми местами чернела грязь и на её лице застыло удивление, смешанное с недоумением.

Она посмотрела прямо ему в глаза. В её взгляде не было ни отвращения, ни презрения, только искреннее и нескрываемое недоумение. А Вадим поймал этот взгляд, глянув на свои ногти, густо покраснел и медленно убрал руки с парты, положив их между ног. Так он и просидел до звонка, а когда урок закончился, взял свой тощий рюкзачок и быстро ушёл из школы.

Когда он пришёл домой, старшая сестра делала уроки, младшая смотрела телевизор. Вадим, помявшись, бросил старшей сестре:

– Слышь, Светка, дай ножницы и пилку.

– Чё застыдили тебя? Говорила я тебе, что рассаду можно сажать под твоими ногтями.

– Меньше базарь, давай, что сказал.

Сестра, посмеиваясь, дала ему насесер.

– Пострижёшь меня попозже, когда искупаюсь, - пробурчал Вадим.

Вадим осилил седьмой класс. Неплохо шли у него дела и в восьмом. В мае у Тани был день рождения. На перемене она подошла к доске и, захлопав в ладоши, обратилась ко всему классу:

– Внимание, господа восьмиклассники! Завтра, в воскресенье, в три дня жду вас всех у себя дома, Окажите мне честь быть гостями на моём дне рождения.

Класс громко и одобрительно загудел: «Гульнём! Подрыгаемся! Придём, придём, придём!».

После уроков Вадим ожидал Таню за воротами школы.

– Слышь, Каретникова, тормозни, - остановил он её, выходя из-за кустов сирени и, улыбаясь, достал из-под пиджака прелестного чёрного котёнка с белыми «носочками» и «галстучком».

– Тань, у нас уже есть кошка. Возьми. Глянь, какой красавец. У школы гулял, плакал, бедолага. Жалко стало.

Обомлевшая от восторга Таня, наградив Вадима поцелуем в щёку, прижала котёнка к груди.

– Багирой назову. Спасибо, Вадим, лучшего подарка и не придумать. Ты придёшь, надёюсь, завтра?

Вадим ответил солидно:

– Ну, разумеется, мисс Каретникова.

Таня, смотрела на него с удовольствием.

– Ты очень изменился за эти два года. В хорошую сторону, разумеется. Оказалось, можешь. Немного напрягся и вот со всеми оканчиваешь восьмой класс, Ты - молодец, Вадик.

Вадим, рассмеялся: