Портрет с одной неизвестной

Николай Ефремович потянулся к книжному шкафу, достал тяжеленный фолиант и принялся шуршать страницами.

– Где тут у нас библиография… ах, вот, собственно, и она. О-хо-хо-хо-хо… Я скажу, тебе придется потрудиться. Постой-ка. Во-первых, и в главных, Павлуш, есть достаточно объемный архив Брюлловых. Изданный, если не ошибаюсь, в начале века, не знаю, переиздавался ли он позже. Это Ленинка. Он включает письма разных лет самого Брюллова, его родственников, друзей. Затем дневники этого, ученика его, что все последние годы при художнике состоял, в путешествиях сопровождал… как его звали… ах да, Железнов, Михаил Железнов. Труд его называется, – Николай Ефремович заводил шишкастым пальцем по странице, – «Неизданные письма Карла Брюллова и документы для его биографии с предисловием и примечанием…». Он же составил «Живописное обозрение», на него тоже всегда много ссылок встречаешь. Есть еще Давыдов, Рамазанов, князь Гагарин, Мокрицкий, Лукашевич. Да-а-а…

– Многовато.

– А чего же ты хотел? Брюллов, выражаясь на современный манер, был настоящей звездой, медийной личностью, персонэлити, слава о нем по всей Европе прокатилась. Заказать у него портрет дорогого стоило, да и не за всякий заказ он брался. Опоздание на сеанс позирования даже императору Николаю не простил, ушел, не дождавшись. Все хотели его видеть, общаться, дружить, – Николай Ефремович оседлал своего любимого коня, – поэтому мемуаров, воспоминаний о нем как снега зимой. Переписка тоже обширнейшая. Так вот, то, что я тебе назвал, – лишь печатные издания. А ведь есть еще собственно рукописи, в смысле сами письма, и хранятся они в соответствующих отделах в той же Ленинке, в архивах Русского, Третьяковки, в библиотеке Академии художеств. Ну, да что тут рассуждать, список изданий я тебе прямо сейчас составлю.

– Если бы, например, я украл картину и мне необходимо было это письмо, – добавил учитель, продолжая писать, – я бы для начала пошел в Научную библиотеку Третьяковки… хотя нет, туда требуются специальные документы, а это риск быть обнаруженным.

В комнате стало темнеть, густые тени легли на книжные стеллажи, занимавшие все пространство небольшой гостиной. Павел щелкнул кнопкой выключателя.

– Может, еще чайку? – спросил Николай Ефремович, покончив со списком.

– Постойте, как это я раньше не сообразил… ай-ай-ай, – смутная догадка завертелась в голове, и Павел заходил по комнате, – а если… если все, о чем мы с вами тут говорили, они просто тупо скачают из Интернета?

39. Библиотечный детектив Москва, сентябрь 20… г., картон/акрил

После вечера у Николая Ефремовича Павел решил привлечь свежие силы и подключил к поискам соседского подростка, юного виртуоза закачек и монстра нета с невообразимым именем Питимайк. На исходе трех суток камлания в инете, Питимайк изрек: «Паутина в сайленсе». На человеческом языке это означало, что там переписки Брюллова найти не удалось даже такому сверхдотошному юзеру. Павла это обрадовало: если оцифровка библиотечных фондов – дело будущего, значит, анонимный поиск письма через Интернет похитителям ничего не даст.

Преступник вынужден будет искать информацию, так сказать, старым дедовским способом – пойдет в библиотеки и архивы (список которых, спасибо Николаю Ефремовичу, давно определен). То есть, скорей всего, злоумышленник уже это сделал и имеет временное преимущество. Значит, Павлу снова надо торопиться – прямо мир Алисы в Зазеркалье, «чтобы стоять на месте, надо бежать в два раза быстрее»… Поиск информации – тоже своего рода искусство, нужен профессионал, спец!

Павел был москвичом взрослым, настоящей старой формации. В его сознании все, как в брежневское время, делалось «по блату». Три телефонных звонка, и у вас есть то, что вам нужно: волшебные слова, которые надо сказать самому правильному человеку. Так находили «выход» на классных хирургов, заводили знакомство с экстрасенсами, устраивали детей в институт, доставали прикид. Именно поэтому заявиться в Ленинку просто так, как говорится, с улицы, Павел не мог, и прежний метод не подвел – две недели назад у него появился номер телефона Вероники, сотрудницы святая святых РГБ. И Павел рванул на Воздвиженку.

Собственно, к этой библиотечной Веронике у Павла было всего два вопроса. Первый касался переписки Брюллова, второй был немного сложнее и носил деликатный характер. Его Павел приберег до личной встречи.

– В эти дни у меня со временем просто беда, но если вы так торопитесь, приходите в обеденный перерыв. У нас тут строго, – предупредила она, – поэтому я смогу уделить вам не более получаса.

– Этого вполне достаточно, спасибо огромное, – поспешил успокоить ее Павел.

– Тогда приходите пораньше, чтобы оформить читательский билет, нужен паспорт и диплом о высшем образовании. Сначала пройдете во 2-й подъезд, а уже потом, с читательским, к нам в первый. Можете подождать меня в курилке. Это в самом низу, в подвале, там, где буфет. Не заблудитесь.