Портрет Салаи

Ливнем голодных звёзд Критики захлестнули все датчики Сфумато. Когти из умной материи лезли всюду, тычась, разрывая, измеряя, упиваясь квантовой новизной портрета Салаи.

Хороший конец, — пропели «я» Сфумато, — как будто стирают мандалу.

И какое-то время других мыслеблоков не поступало.

* * *

Салаи ждал на краю Листа, в стране вечного сумрака, где можно было себя убедить, что колечко Дайсона — планета с горизонтом, где из-за кромки выглядывало красноватое Солнце.

Кометы всё падали, беззвучно расцветая в солнечном свете розовато-белым по тёмно-серому. Они вновь играли мелодию: Салаи, как умел, закончил её за Сфумато.

Салаи облекло зелёное пламя. Клочок живого солнечного ветра, магнитоформа. А в ней кружилось облако кристаллов памяти, маневрирующих крохотными ионными двигателями.

Мне нравится музыка, — сказал Сфумато.

Мне понравился портрет, — сказал Салаи. — Жаль, что они его загубили.

Не загубили, — возразил Сфумато. — Завершили.

Он распахнул свою мыслецепочку.

Под песню падающих комет, песню, где пелось уже не о разбитых надеждах, два мински слились, две цепочки прервались.

Новая началась блоком радости, флотом «я», летящим над теневой стороной Листа к джокондовской улыбке Солнца.