Портрет смерти. Холст, кровь

Дрожало, расплывалось кукольное личико Марио. Он ехидно ухмылялся. Рано повзрослевший, ненавидевший свою мать, которой не было никакого дела до единственного сына. Она не только его не любила, но и боялась. А вот в обществе гувернантки он нашел и участие, и понимание, коих так ему не хватало. Разумеется, она была с ним сурова, многого не позволяла, но, видимо, что-то давала и взамен…

Нетвердой поступью приблизился начальник охраны Йоран Ворген – мертвецки бледный, с подрагивающей жилкой на виске (он еще неплохо выглядел после славного избиения), нагнулся, посмотрел на меня воспаленными глазами. Мстительно ощерился, занес кулак, чтобы вбить мне челюсть в горло.

– Не бей его, – сказала гувернантка, – а то никто не поверит…

Ворген с сожалением опустил кулак, разогнулся, отошел на несколько шагов и встал, скрестив руки на груди.

– Спасибо, Габриэлла, – прохрипел я. – Ваша доброта не ведает границ…

Генрих с Габриэллой тихо засмеялись. Я впервые видел, как смеется Габриэлла. Совсем другое лицо – нормальное, женское, отчасти привлекательное.

– Убейте его, – презрительно процедил Марио. – Надоел уже. И эту тетку убейте, тоже надоела, – он ударил по коленке Варвару. Та стиснула зубы и закрыла глаза.

– Тварь, не распускай ноги, – скрипнул я.

– Убьем, малыш, убьем, не волнуйся, – вкрадчиво поведал Генрих и опустился передо мной на колени. – Доброе утро, детектив. Признаться, мы не ожидали, что вы опять к нам заглянете. Ну что ж, сами пришли, никто вас не тянул. Удивлены?

– Немного… – прошептал я.

– Не обессудьте, детектив, и вы, мэм. Ничего, как говорится, личного.

– Как это ничего личного? – нахмурился Ворген.

Генрих залился ехидным смешком.

– Ну, мне он не сделал ничего плохого. Вы не представляете, господа, как удачно вы сделали, что завернули к нам на огонек. Избавили нас от тяжких раздумий, принятия сомнительных решений. У полиции сегодня… м-м, я думаю, к завтраку, появятся резонные вопросы: зачем вам надо было проникать в поместье посреди ночи? Зачем вы умертвили Изабеллу, заставив ее выпить сильнодействующий яд, а потом бегали по дому, спасаясь от праведного гнева родных и близких покойной? Кто вы такие, в конце концов? Ведь явно, что не просто частные детективы, прибывшие на защиту безутешной вдовы. Вы сложные кексы, да? Откуда у вас яд? Зачем вы ее убили? К сожалению, никто не сможет ответить полиции на эти вопросы. Йоран Ворген был вынужден вас пристрелить. Не из того, разумеется, пистолета, с которым вы уже знакомы, а из официально зарегистрированного…

– Вам придется уговорить своих охранников, – прошептал я. – Насчет яда придумано правильно. Зачем рисковать, инсценируя то, чего не было?

– А их уже уговорили, – ответствовал Генрих. – Парни будут молчать как рыбы. Им хорошо заплатят. Да, они слышали два выстрела, сами понимаете. Прибежали, констатировали. У них не очень развито морально-нравственное начало. Бывшие менты, что с них взять. Они прошляпили момент, как вы лезли через забор, но не их вина – сигнализация не работала.

– И вас не смущает этот абсурд, Генрих?

– Смущает, – согласился «младшенький». – Но интуиция мне подсказывает, что полиция не будет заглубляться в дело. Майору Сандалье, чтобы стать начальником городской полиции, нужно раскрыть убийство шефа и череду вакханалий, связанных с одним известным лицом…

– Вы держали это известное лицо на крючке? – перебил я.

– Изабелла держала, – охотно пояснил Генрих. – А я не препятствовал. Гуго не ангел, и девчонку он с крыши сбросил вполне реально, будучи в «творческом» подпитии. Сам ее туда привел, чтобы развлечься, девчонка не возражала, корчила из себя ярую приверженницу его творчества. А потом вдруг что-то в ней заклинило, вырвалась, стала кричать ну, Гуго, понятно, и вскипел. Перестарался, но так ему не хотелось шума, ведь внизу с гостями была его жена Анна…

– Что случилось с Гуго?

– А кто ж его знает? – пожал плечами братец. – Башкой грохнулся, не иначе. Последний год у Гуго крыша плыла основательно. Разругался со всеми, включая собственную жену, совершал неадекватные поступки, однажды чуть не спалил эту прекрасную виллу. Сбежал в пижаме, нарвался на неприятность – туда ему, собственно, и дорога.

– Это вы убили его первую жену?

Генрих резко перестал улыбаться. Мне показалось, он сейчас меня ударит. Габриэлла не без интереса покосилась на своего партнера по странным игрищам.

– Что за глупые фантазии, дружок? – неприязненно процедил Генрих. – Кто вам сказал такую гадость? Да я эту крысу Анну даже пальцем ни разу не тронул, хотя и было за что…

– Кто же вам поверит? – смело выплюнул я. – Хорошо, Генрих, не будем про вашу совесть. Это вы отправили делегацию в Россию по следам Эльвиры?