Портрет тирана

По прямому указанию Абакумова из работников выбивали показания против покойного Андрея Жданова. Кто дал указание Абакумову — догадаться нетрудно. Потом был «суд» в исполнении выездной бригады Ульриха.

В ленинградской мясорубке погибли партийный секретарь области Кузнецов, председатель исполкома Совета Попков и все секретари райкомов. Ректор университета Вознесенский, брат бывшего председателя Госплана. Председатель Совета Министров РСФСР Родионов. В несколько дней забрали две тысячи военных.

Как только Жданова замуровали в Кремлевской стене, уничтожили все следы его руководящего пребывания в Ленинграде, все материалы о девятистах днях немецкой блокады. Сталин распорядился закрыть музей обороны Ленинграда и арестовать директора, майора Ракова[258]. Наложен запрет на сборник о научных достижениях ленинградских ученых и на сборник о деятелях культуры.

Под колесами тандема Берия-Маленков погибли все сотрудники покойного Жданова. Один лишь Штыков его пережил. Но Штыков — исключение. Он служил не только в партийном департаменте…

Смерть Жданова встала в исторический ряд таинственных случаев. Эту своеобразную антологию открывает имя Жаринова. Он был одним из первых, кто не побоялся предать огласке бандитское прошлое «Товарища Кобы». Вскоре же свершилось покушение на жизнь смелого рабочего. Дело о покушении рассматривал партийный суд под председательством большевика И.Э. Гуковского (1871–1921)[259].

Фрунзе 1925.

Дзержинский 1926.

Бехтерев 1927.

Аллилуева 1933.

Куйбышев 1935.

Барбюс 1935.

Горький 1936.

Раскольников 1939.

Крупская 1939.

Троцкий 1940.

Жданов 1948.

Димитров 1949.

Этот краткий мартиролог можно продлить именами замученных в сталинских тюрьмах. Именами тех, кто покончил с собой.

В ленинградской мясорубке погибли партийный секретарь области А. Кузнецов, председатель исполкома Совета Попков и все секретари райкомов. Ректор университета А.А. Вознесенский, брат бывшего председателя Госплана. Начальник политуправления военного округа генерал-полковник И.В. Шикин. В несколько дней взяли две тысячи военных.

Как только прах Андрея Жданова замуровали в кремлевской стене, уничтожили все следы его руководящего пребывания в Ленинграде, все материалы о девятистах днях немецкой блокады. Сталин распорядился закрыть музей обороны Ленинграда и арестовать директора, майора Ракова[260]. Наложен запрет на сборник о научных достижениях ленинградских ученых и на сборник о деятелях искусства.

Под колесами тандема Берия-Маленков погибли все сотрудники покойного Жданова. Один лишь Штыков его пережил. Но Штыков — исключение. Он служил не только (и не столько) в партийном департаменте…

Для Сталина она имела особый смысл: в декабре 1949 года ему исполнится семьдесят лет. Он хотел сделать себе к юбилею скромный подарок. Юбилейная компания удалась на славу. Члены ПБ изощрялись в панегириках Великому Гению, писатели, поэты, художники тысячекратно лепили божественный образ, в детских садах устраивались ритуальные моления. Митинги, собрания, парады захлестнули страну. Еще немного, и массовая истерия вышла бы из повиновения властей. Но доблестные органы пропаганды и еще более доблестные Органы безопасности, как всегда, оказались на высоте.

…В Большом театре собрался цвет народа (по крайней мере так думали собравшиеся, в простоте душевной). Четыре часа звучали пышные акафисты в честь юбиляра. Четыре часа лился елей на его поседевшую голову. Когда были сказаны все красивые слова и легкие участников этой мистерии устали от душевных воплей, Вождь пропал. Поднялся из-за огромного, покрытого красным бархатом стола, вышел, исчез.

Сначала подумали, что он сейчас вернется. Ведь надо ответить на приветствия. Он произнесет, как всегда, историческую речь, которой с трепетом будет внимать вся планета. Но Вождь не вернулся.

Если даже сделать поправку на естественный для генсека распад личности (процесс только начался), то и тогда искать мотива этого странного поступка не придется: тирану просто все надоело. Сталину действительно скучно стало…

Никто уже не смел с ним спорить, никто ему не угрожал. Абсолютная власть имеет один недостаток: ее слишком много. Раболепство окружающих тоже приедается. А со старостью уходят жизненные соки. Вот и аппетит стал ему изменять, и вино не бодрит, как прежде. Все меньше радостей — некого убивать, некого миловать. Давно забыты споры. Где они, троцкие, бухарины, ларины, зиновьевы, затевавшие многомесячные логомахии? Все политические игры сыграны, все соперники уничтожены. Все доступные его жадным рукам земли захвачены.

Ску-у-у-чно!..

Пора бы уж и съезд созвать, тринадцать лет не собирались, не к чему, вроде бы… Опять будут славословить, а дела, настоящего дела, нет. Ведь как во время войны работали… Как работали!

…XIX съезд состоялся в октябре 1952 года. Сталин решил не выступать, оставив за собой лишь заключительное слово. Основной доклад сделал Маленков, речь об изменении Устава партии прочитал Хрущев. Нескончаемые овации в честь генсека.