Портрет тирана

Я, кажется, начал улавливать некую закономерность. Коллонтай не была репрессирована! Так же как Ольминский, Луначарский, Ярославский — они-то в «серию» попали.

Отныне существуют две истории партии: одна для почивших в своей постели, другая — для жертв Сталина.

Определенно, марксизму-ленинизму не суждено стоять на месте…

Но не будем упрекать за это ни Маркса, ни Ленина, они умерли задолго до эпохи позднего реабилитанса.

Эта эпоха явно затянулась. О «реабилитированном» Владимире Невском до сих пор не издано ни одной книги. Его юбилей упорно обходит НМЛ и музеи революции Москвы и Ленинграда.

В 1933 году покончил жизнь самоубийством отважный революционер, соратник Ленина Николай Скрыпник. Он пал жертвой травли, организованной Сталиным. Скрыпник реабилитирован, но печать продолжает повторять сталинские инсинуации.

В кампании травли принимает посильное участие Лихалат. Тот самый. Ныне он клевещет вновь и на Косиора, и на Антонова-Овсеенко, и на Скрыпника… На кого прикажут.

Через год после XX съезда Хрущеву передали материалы по судебному процессу Бухарина. Утром он вызвал сотрудника.

— Всю ночь читал твою записку и плакал. Ведь я тоже приложил руку к этой кровавой истории…

Процессы тридцатых годов проверяла специальная комиссия Президиума ЦК. Во главе бригад партийных следователей были поставлены честные товарищи.

64 тома документов, показаний жертв и свидетелей сталинского произвола собрала Комиссия ЦК.

В 1960 году Морис Торез, генеральный секретарь ЦК французской компартии, приехал в Москву. На столе у Хрущева папка с выводами комиссии ЦК. Присутствует ответственный сотрудник.

Торез: — Никита Сергеевич, прошу вас, не отменяйте все процессы сразу. Ведь после XX съезда вашей партии, когда разоблачили преступления Сталина, из французской компартии вышло 48 тысяч членов…

Хрущев: — И нечего о них жалеть, если они состояли в компартии лишь ради «генералиссимуса» Сталина…

Торез: — Но все же прошу вас объявлять об отмене не всех процессов вдруг, а хотя бы одному в месяц.

Хрущев: — Но почему? Всем давно известно, что эти процессы были «липовыми». С ними надо раз навсегда покончить. От этого мы только выиграем в общественном мнении.

Торез: — О том, что эти процессы сфабрикованы, лидеры социалистических партий знали еще в двадцатые-тридцатые годы. Все эти инспирированные тайные свидания советских партийных деятелей с Троцким западная печать опровергала без труда и весьма оперативно — на другой же день после лживых публикаций московских газет. Все знали, что Бухарин не был японским шпионом, а Зиновьев не убивал Кирова.

Хрущев: — Вот здесь материалы комиссии, из которых видно, что Киров убит по указанию Сталина.

Нет, липовые процессы мы отменим все. Все сразу и без лишних проволочек!

Но Хрущев недооценил силы сталинской оппозиции. На него давили неустанно. В дело пошло все — и клевета на старых коммунистов, и запугивание, и уговоры…

«Если отменить процессы, народ может неправильно понять нас… Подумайте, Никита Сергеевич, как это отразится на международном коммунистическом движении… Помните, что Ленин завещал? Побойтесь Бога, дорогой Никита Сергеевич!..»

И Хрущев уступил.

После XXII съезда старые коммунисты упрекали Первого секретаря:

— Вы обещали отменить все процессы и обнародовать материалы, изобличающие подлинного убийцу Кирова…

— Нет, сейчас никак нельзя. Сделаем, конечно, но лет через пятнадцать.

Все материалы расследования сталинских преступлений были сданы в архив.

…Сложилась иррациональная ситуация: из двадцати двух осужденных на процессе Бухарина 1938 года более половины реабилитировано. Но сам процесс не отменен.

До сих пор не удостоены посмертной реабилитации Рыков, Томский, Бухарин. И поныне со всех партийных трибун гремит сталинская клевета в адрес «врагов» и «буржуазных наймитов».

Видные партийные деятели Стасова, Карпинский и Катанян просили XXII съезд восстановить в партии честное имя Бухарина. Их голос не был услышан. О реабилитации Бухарина просили руководители ряда зарубежных компартий. Их даже не удостоили ответа.

* * *

Вдова А.Г. Шляпникова, соратника Ленина, провела в лагерях 18 лет, но никак не могла добиться реабилитации. Старые большевики обратились к члену Президиума ЦК В. Подгорному.

— Что же это получается? По «советской линии», то есть в рамках УК, Шляпникову оправдали. А в партии не восстановили. КПК постановила: «Отказать за давностью».

Подгорный обещал помочь в оформлении персональной пенсии, а по делам партийным посоветовал обратиться еще раз в КПК.

«Вопрос о восстановлении в партии еще не созрел», — ответили Шляпниковой.

…Через два месяца Шляпникова скончалась. Ее дочь позвонила в КПК и сказала: «Вопрос вполне созрел: вчера маму похоронили».

Зачем все-таки было добиваться восстановления в партии, если реабилитация не дает никаких гарантий от посмертной травли? Если переживших лагеря подвергали потом унизительным гонениям?