Портрет тирана

…Год 1921, Кронштадт. И здесь Троцкий показал себя неумолимым диктатором.

…Декабрь 1923 года. Седьмого «Правда» публикует резолюцию ПБ о внутрипартийной дискуссии, Троцкий подал за нее свой голос, а на другой день выступил с письмом «Новый курс», в котором противопоставил себя Политбюро.

По части диктаторства, самолюбования и веры в собственную непогрешимость они могли потягаться, Троцкий и Сталин.

* * *

С высоты прошедших десятилетий можно определенно сказать лишь одно: страшнее сталинщины человек еще ничего не придумал. Поэтому Сталина от руководства следовало отстранить в любом случае.

В мае 1934 года, возвращаясь к событиям десятилетней давности, Антонов-Овсеенко писал:

«В оппозиции 23–27 годов я был примиренцем, а не активным фракционером. Старался примирить Троцкого и Сталина („уговаривал“ их). Защищал Троцкого, ибо опасался раскола партии (в чем искал опоры в так называемом „Завещании Ленина“)»[69].

Почему соратники Ленина не выполнили завет покойного вождя?

Завещание

22 мая 1924 года, накануне открытия XIII съезда партии во Владимирском зале Кремля собрался пленум ЦК. Предстояло решить ряд организационных вопросов: наметить состав президиума съезда, комиссий и пр.

Первой взяла слово Крупская. Она принесла письмо Ленина, которое вошло в историю как Завещание вождя. Ленин просил зачитать письмо еще при жизни, на XII съезде партии. Это не было сделано. Волю покойного вождя надо выполнить завтра, на первом заседании съезда. Николай Крыленко внес другое предложение — опубликовать Завещание немедленно. Против этого высказались Зиновьев, Каменев, Сталин.

Пленум принял предложение Крупской, только члены ЦК пожелали предварительно ознакомиться с текстом.

Крупская начала читать. Голос у нее был тихий, читала она невнятно, сказывалось волнение.

Кто-то предложил: — Пусть читает Евдокимов.

Представитель Ленинградского комитета, член ЦК Евдокимов был наделен сильным голосом, звучной дикцией. Он дочитал Завещание до конца. Ленин дал краткие характеристики возможным преемникам — Троцкому, Зиновьеву, Бухарину и особо предостерег партию относительно Сталина. Сейчас эти лица занимали места за столом президиума.

Текущие вопросы пришлось срочно свернуть. Документ оказался столь значительным, что все почувствовали надобность прочитать его лично. Пленум поручил президиуму размножить текст для членов ЦК, а пока устроить перерыв.

Через несколько часов заседание возобновилось, всем раздали текст ленинского письма. Кто-то внес предложение — зачитать Завещание перед открытием съезда по партийным делегациям, в присутствии представителей ЦК.

Тут же утвердили список ответственных членов ЦК.

Не впервые ЦК нарушал волю вождя. То, что произошло на предсъездовском пленуме, похоже на политический экспромт. Пленум быстро пропустил все вопросы повестки дня съезда, и участники разъехались по домам, иногородние отправились в гостиницы. Было уже поздно, все нуждались в отдыхе.

Но кому-то было не до сна. Тишину московской ночи взрезал рокот автомобильных моторов. Это агенты ГПУ объезжали квартиры членов ЦК и гостиницы. Назвавшись курьерами ЦК, они отбирали листы с опасным Завещанием и предлагали расписываться в специальном реестре.

В ту майскую ночь партия вступила в новую эру.

Сам ли генсек поторопился или согласовал свои действия с другими членами ПБ, теперь уж не установить. Это ведь можно было сделать в «рабочем порядке», опросив членов ПБ поодиночке. (Какая же это все-таки бесконечно удобная форма — опрос!..) Как бы то ни было, в той ночной акции чувствовалась чья-то твердая рука.

Сталина ленинское Завещание чуть не выбило из седла. Но проклятиями делу не поможешь. Генсек начал копать под этот документ еще при жизни автора. В апреле двадцать третьего года Сталин за кулисами XII партсъезда пустил слух — будто приписка к Завещанию, где Ленин, имея в виду взаимоотношения генсека с Троцким, говорит об опасности раскола партии, сделана после инцидента с Крупской. Сталин хотел бросить тень на больного, а, следовательно, раздраженного человека.

В действительности Ленин продиктовал эти строки 25 декабря 1922 года, еще не ведая об оскорблении жены, и до ознакомления с материалами по «грузинскому делу». По свидетельству Марии Иоффе, вдовы известного дипломата, Ленин не раз жаловался товарищам на грубость и нелояльность Сталина («слишком груб» — напишет он в Завещании).

Однако по-настоящему генсека напугало то место в Завещании, где говорится, что он «сосредоточил в своих руках необъятную власть». Ленин предлагает «обдумать» способ перемещения Сталина с этого места…[70]

Это пишет человек, столько раз рисковавший жизнью в борьбе с царем и Керенским, революционер неукротимой отваги!

«Обдумать»…

* * *

Афина просто отобрала у силена Марсия флейту. Решительная была женщина.

* * *

Сталин долго ждал смерти вождя. Теперь он мог себе позволить некоторые «вольности». Во время чтения Завещания на собрании делегатов Московской организации представитель ЦК Сталин бросил злобно:

— Нэ мог умэреть как чэстный вождь!..[71]