Портрет тирана

Среди лиц, на которых ссылался в своем заявлении Миленин, значился его старый фронтовой товарищ Рудаков (назовем его так). Для него вызов в ЦК был неожиданностью. Ежов возглавлял в то время сектор руководящих кадров ЦК и курировал ОГПУ. Он сидел в своем огромном кабинете на третьем этаже здания ЦК на Старой площади за необъятным столом. Папка с делом Миленина лежала раскрытая на столе. Ежов попросил охарактеризовать Миленина и получил прекрасный отзыв о честном самоотверженном фронтовом командире. В то время, до убийства Кирова, можно было еще иногда высказать свое мнение прямо, открыто, не боясь последствий.

— Хочешь увидеться с Милениным? — спросил Ежов. — Его сейчас приведут.

Но Рудаков спешил на службу и решил уйти, зная что увидится с другом завтра в иной обстановке.

Прощаясь с Рудаковым, Ежов предупредил о сугубо конфиденциальном характере беседы. Рудаков молчал ровно тридцать лет. Своему начальнику он сказал, что в ЦК его вызывали по поводу однокашника, рекомендованного на работу в аппарат ЦК. И он поддержал ходатайство. Эта версия и дошла до самого Ягоды.

Миленина освободили, но в партии не восстановили. Нельзя же, в самом деле, выпускать из тюрьмы вовсе невиновного. На всякий случай за ним оставили «моральное разложение». С этим клеймом Миленин попал на Отечественную войну, командовал дивизией, но высокими званиями его обходили.

В кампании преследования бывших и нынешних оппозиционеров тема шпионажа и связи с заграницей звучит все назойливей. Вот тут уже можно было применять смертную казнь — за одно лишь намерение «бежать» из страны. Сталин ввел в практику высылку родственников репрессированных. Система заложников существовала в Грузии еще во времена Георгия Саакадзе. Сталин начал применять эту систему в первые же годы правления — шантажировать свои жертвы угрозой расправы над родными и близкими, вымещать ненасытную злобу на семьях арестованных. То была его стихия.

Истории было угодно синхронизировать действия двух диктаторов — Гитлера и Сталина. Немецкий дуче 30 июня 1934 года уничтожил группу своего соперника Рема. Однако в Ночь длинных ножей жертв было немногим больше, чем в ночь святого Варфоломея — факт, над которым стоило бы задуматься некоторым нынешним моралистам, оправдывающим сталинский террор.

Та гитлеровская Ночь послужила Сталину моделью для резни, устроенной им после убийства Кирова. В одном Ленинграде сталинские опричники уничтожили 40 тысяч старых коммунистов, а всего «выявили» в городе — колыбели Октября и в Москве 180 тысяч «врагов народа».

Год 1935 славен еще одной массовой резней. Как только советская доля Китайско-восточной железной дороги (КВЖД) была продана Японии, служащих вывезли на родину, и вскоре тюрьмы и лагеря пополнились пятидесятитысячной армией «японских шпионов». Кто из них выжил? Что стало с детьми? В официальной истории об этом — ни слова. И о личной ответственности Сталина — тоже.

Массовый террор требовал новых, числом поболее, исполнителей. Из местных и центральных отрядов охранников-экспроприаторов, прошедших школу ликвидации «кулака» и преследования первого эшелона политических ведьм, надо было спешно создать мощную, боеспособную армию карателей и мародеров.

Искусственно подогреваемый энтузиазм строителей «социализма» не мог затронуть ум и сердце крестьянина и рабочего. Они мыслили не партийными догмами, а жизненными категориями. Сталин не забыл 1921 год, когда недовольство рабочих прорвалось в Петрограде. Помнил он и Кронштадт. И не хотел повторения. Отсталые рабочие и несознательные крестьяне должны постоянно чувствовать на шее крепкую руку Органов.

Если Вождь задался скромной целью поставить на колени партию, то чем лучше рабочие и крестьяне, то есть народ, массы или как там еще они называются?

Мне лично непонятно, почему апологеты Сталина, воспевая его мнимые заслуги, замалчивают эту бессмертную доктрину, этот динамичный вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма?

Не нашла до сих пор достойной оценки официальных историков и руководящая роль Сталина в организации армии мастеров сыска и кары. В годы наивысшего подъема это войско насчитывало более полумиллиона «человек». Расчет, составленный специалистами, охватывает, помимо всех наркоматов внутренних дел и управлений национальных республик, областей, крупных городов, все районные отделения и транспортные органы. То были мастера высокой квалификации, накопившие богатый опыт ведения обысков, следствия и применения пыток. Что касается сыска, то при Сталине это стало делом плевым: брали всех подряд, не утруждая порой прокурора выпиской ордеров на арест.

Кроме того, Органы располагали гвардией охраны, так называемыми внутренними войсками НКВД. История подсказывает примеры: швейцарские наемники при дворе французских королей, немецкие в Версале, казармы — при великих князьях литовских.

Сталин в чужеземцах не нуждался, здесь свои убивали своих. Удобно, экономно и — без лишних свидетелей.