Портрет в коричневых тонах (ЛП)

В эти летние месяцы мы всецело были заняты сбором урожая, новорождёнными животными и заготовкой различных запасов; солнце садилось лишь в девять часов вечера, отчего дни, казалось, становились вечными. На ту пору дом, что мой свёкор строил для нас с Диего, был уже готов, выглядел прочным, свежим и красивым. С четырёх сторон он был окружён крытыми коридорами и пах свежей глиной вперемешку с только что срубленной древесиной и базиликом, который жильцы своевременно высадили вдоль стен, чтобы отвести неудачи и всякого рода колдовство. Мои свёкор со свекровью предоставили в наше распоряжение кое-какую мебель, принадлежащую далеко не одному поколению этой семьи, а всё остальное Диего купил сам, съездив в ближайший посёлок и даже не поинтересовавшись моим мнением по данному вопросу. Так, вместо широкой кровати, на которой мы оба спали до этих пор, он приобрёл две односпальные, украшенные бронзой, и зачем-то между ними поставил ещё и ночной столик. После обеда члены семьи, как правило, уединялись в своих комнатах аж до пяти часов вечера, соблюдая обязательный тихий час, потому как считали, что жара тормозила переваривание пищи. Диего неизменно растягивался в гамаке, висящем под естественно образуемым виноградником навесом, чтобы чуть-чуть покурить, а потом шёл на речку поплавать. Он предпочитал ходить туда один, а когда изредка я хотела составить мужу компанию, его это напрягало, так что на своём обществе я, в основном, и не настаивала. Ввиду того, что мы не проводили время сиесты, занимаясь любовью в нашей комнате, большей частью оно уходило у меня на чтение либо же работу в небольшой фотографической лаборатории, потому что, сколько я ни старалась, мне всё же никак не удавалось заснуть после полудня. Диего уже ничего меня не просил и ни о чём спрашивал и едва ли выказывал интерес, да и тот скорее из вежливости к моему роду деятельности или испытываемым мною чувствам. Этот человек никогда не терял терпения, видя мои переменчивые состояния души и выслушивая мои ночные кошмары, ставшие куда серьёзнее и случающиеся теперь гораздо чаще. Со временем ему пришлось смириться и с моим продолжительным угрюмым молчанием. Бывали дни, когда мы не перекидывались друг с другом ни словом, хотя, казалось, он этого даже не замечал. Я же замыкалась в безмолвие, точно в доспехи, внутренне считая часы, чтобы посмотреть, как долго мы всё-таки сможем выдержать невольно создавшуюся ситуацию, но под конец, я всегда отступалась, потому что возникшее между нами молчание давило куда сильнее на меня, нежели на него. Ранее, когда мы ещё разделяли нашу общую постель, я, притворяясь спящей, льнула к его спине, а он проникал в мои недра и заплетал свои ноги за мои. Вот так и сглаживалась порою пропасть, что уже неотступно возникала между нами.