Портрет в коричневых тонах (ЛП)

Мы с Аделой провели пару месяцев в Сантьяго, которые прошли бы просто великолепно, если бы не болела моя бабушка. Она приняла нас с притворным энтузиазмом, так и киша планами насчёт прогулок, походов в театр и даже путешествия на поезде в Винья дель Мар, чтобы там, на побережье, подышать свежим морским воздухом. Тем не менее, в последний момент женщина всё же решила отправить нас туда с Фредериком Вильямсом, а сама, отказавшись от затеи, не сдвинулась с места. На моей памяти так уже было, когда мы предпринимали путешествие в экипаже, чтобы навестить на виноградниках Северо и Нивею дель Валье, которые на ту пору впервые производили предназначенные на экспорт бутылки вина. Моя бабушка посчитала, что Виноградник Паулины звучало уж слишком по-креольски. Вот почему она хотела изменить имя на что-то звучавшее скорее по-французски, а уже затем продавать его в Соединённых Штатах, где, по мнению этой дамы, в винах практически никто не разбирался, однако ж, Северо никоим образом не хотел попасть в подобную ловушку. Я встретила Нивею, отметив, что женщина в целом погрузнела и стала носить причёску-пучок с уже кое-где пробивавшимися седыми волосами. Но всё равно она, как и прежде, оставалась человеком проворным, дерзким и сообразительным в неизменном окружении младшеньких любимых деток. «Полагаю, что, наконец-то, меня изменила сама жизнь, теперь мы с мужем можем заниматься любовью, совершенно не опасаясь, что у нас будут ещё дети», - прошептала она мне на ухо. И тогда даже себе не представляла, что несколькими годами позже на свет появится Клара, девушка проницательная, просветлённая и ясновидящая, самая, пожалуй, странная из всех девочек-малышек, рождённых в этом многочисленном и сумасбродном клане дель Валье. Маленькой Розе, чья красота вызывала немало комментариев, было всего лишь пять лет. Я очень сожалею, что фотография не может в полной мере отобразить её колорит; в целом же, девчушка кажется каким-то морским созданием с тусклыми глазами и зелёными волосами, напоминая собой старинную бронзу. Даже тогда она была просто ангелоподобным существом, немного отстающим в развитии для своего возраста, которое ходило повсюду как бы плывя. «Откуда же она к нам пришла? Должно быть, эта девочка – дочь Самого Святого Духа», - шутила её мать. Красавица-малышка стала для Нивеи настоящим утешением в горе от потери двоих её же младенцев, умерших от дифтерии, и от продолжительной болезни, которой всё же не выдержали лёгкие третьего ребёнка этой женщины. Я пыталась беседовать о детях с Нивеей – говорят, что нет ужаснее страдания, вызванного потерей ребёнка – однако ж, она сразу меняла тему. Самым бóльшим, что тогда она решила мне сказать, было следующее: оказывается, уже на протяжении веков женщины страдали от родовых болей, а также тяжело переживали погребение собственных детей, и она сама никакое не исключение. «Было бы чересчур высокомерно с моей стороны предполагать, что меня в какой-то степени благословил Сам Господь, послав много детей, которые в итоге значительно меня переживут», - сказала она.