Портреты

2. Матч проводится на большинство очков из 24 партий, чемпион имеет одно преимущество: при счете 12 : 12 он сохраняет свое звание. (Число партий было ограничено, поскольку в полную силу мастер может сыграть лишь около 20 партий. Увеличение числа партий неизбежно связано со снижением творческого уровня матча).

3. По болезни участник три раза может не явиться на игру. Если участник заболел до матча, то срок матча может быть отодвинут до 6 месяцев (пока участник болен).

4. Поверженный чемпион имеет право на реванш (это традиционное право стало особо необходимым, ибо чемпион может потерять звание из-за болезни).

5. Матч должен быть проведен в стране с благоприятным климатом и в наиболее благоприятное время года.

6. Призовой фонд фиксирован (он был определен с учетом того чтобы любая известная шахматная страна могла стать организатором матча).

Почти сразу же после 1949 года на эти правила началась атака, но без особого успеха. Недовольство вызывал тот факт, что советские шахматисты прочно держали первенство мира; наши противники за шахматной доской наивно полагали, что эти справедливые правила имеют какой-то подтекст, выгодный советским шахматистам, но лишь потому, что они «выгодны» сильнейшим. Они были выгодны молодым талантам, когда они восходили на шахматный Олимп. До 1972 года эта конституция шахматного государства в основном сохранялась, но затем она быстро превратилась в клочок бумаги.

Что же произошло?

А произошло то, что с появлением Фишера одновременно появились какие-то тайные силы, которые с помощью денег (то бишь призового фонда) стали хозяйничать в шахматном мире.

Теперь, если верить всему, о чем пишет западная пресса, матч с участием Фишера возможен лишь в стране, где есть американская военная база. Именно такие страны назначали призовые фонды превышающие фиксированный фонд прежних правил в десятки (в 1972 году) и сотни (в 1975 году) раз!

Некоторые говорят: ну и отлично, наконец шахматисты-чемпионы будут получать достойное вознаграждение за свой труд. Что же тут плохого?

Плохо то, что мастер, узнав, какой непривычно большой приз его ожидает, теряет творческое настроение. Во время соревнования мастер должен служить только шахматам, а все остальное совершать автоматически, по стандарту. Вот приз и может быть любой, но обязательно стандартный.

Быть может, в 1972 году Спасский играл ниже своих возможностей именно поэтому! И в подобном же положении может оказаться любой участник матча на первенство мира.

Но тогда напрашивается возражение: почему же на Фишера не оказывает влияния огромный приз? Ведь положение соперников одинаково…

Даже если участники будут в равном положении, то теория равных возможностей здесь неуместна. Если, например, заставить обоих партнеров играть не сидя, а стоя, кто победит? Далеко не обязательно тот, кто победит в нормальных условиях! К тому же положение Фишера и его противника лишь на первый взгляд кажется одинаковым. Американцы с малых лет приучаются к большому бизнесу…

Для того чтобы пустить в ход большие деньги, потребовалось содействие президента ФИДЕ. Все это удобно делать, когда происходит суматоха. Видимо, поэтому в 1972 году в критический момент переговоров о матче президент… исчез! Увы, это же г-н Эйве (в меньшей мере) повторил и в 1975 году.

Будем надеяться, что теперь вторжение тайных сил в творческий мир шахмат будет ликвидировано.

У крупных мастеров и у ФИДЕ есть и без того много забот. До сих пор шахматные мастера не имеют должных прав, не имеют своей творческой организации. Все это не ново. В печати не раз дискутировался вопрос о достойном вознаграждении шахматистов за их творческий труд, об охране и регламентации труда гроссмейстеров, о стандартизации фигур, досок, часов, помещений для игры и прочем.

В свое время Ласкер ратовал за создание ФИДЕ, он писал, что «…молодые маэстро… добьются объединения шахматного мира в деятельную организацию». Теперь ФИДЕ существует, но, как догадывается читатель, Ласкер не был бы удовлетворен ее деятельностью.

Шахматы соединяют в себе и спортивный (результат партии), и творческий (содержание партии) элементы. Ласкер расценивал шахматы как полноправную область творческой деятельности человека. Поэтому он и пришел к выводу о необходимости введения авторского права мастеров на текст сыгранной ими партии. Он писал что шахматная партия является «продуктом творчества двух больших личностей». Но Ласкер не мог изменить закон об авторском праве и лишь попытался защищать свои авторские права во время матча 1921 года.

«…Я путем долгих переговоров с Капабланкой, – писал Ласкер, – условился, что партии матча останутся нашей собственностью…». Далее он отмечает, что это условие не было соблюдено.

Но если бы предложение великого шахматиста прошлого было принято, разве не стали бы мастера большее значение придавать творческому содержанию партий?

Да, положение в шахматном мире нуждается в переменах.