Портреты без рамок

В 1952 году, рассказывает Хелман, она получила повестку явиться для дачи показаний в комиссию Конгресса, занимавшуюся, как тогда говорили, «поддержанием американского духа в американских гражданах». Это был тот самый год, когда особенно витийствовал небезызвестный Джозеф Маккарти, сенатор, возглавивший очередной «крестовый поход» против «красных» и до сих пор остающийся для американцев символом борьбы с коммунистами. Но Лиллиан Хелман вызвали не его помощники: писательница должна была предстать перед комиссией палаты представителей, существовавшей к тому времени почти 15 лет и известной под официальной вывеской — комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Да, маккартизм без названия, ставшего впоследствии одиозным, существовал в США и до появления на политической сцене самого Маккарти. Уже в 1938 году в палате представителей Конгресса было создано специальное подразделение — действовало оно, правда, лишь как временный орган, но цели преследовало «постоянные и важные»: комиссия взяла па себя труд «обращать внимание общественности на подрывную деятельность отдельных элементов». За дело взялись безотлагательно и круто. Первые же «свидетели от комиссии» (термин этот па долгие годы войдет в лексикон американцев) принялись давать обличающие показания с такой яростью и силой убеждения, что бывалые конгрессмены и наивные обыватели только диву давались: как же жили они раньше — в полном неведении, что творится вокруг.

По мнению свидетеля Уолтера Стила, председателя так называемого Американского коалиционного комитета за национальную безопасность, в стране насчитывалось ни мало ни много 6,5 миллионов подрывных элементов. Стил, возглавлявший комитет, в который входило 114 «патриотических» объединений, отстаивавших «чистоту американской нации», 641 организацию характеризовал как «прокоммунистическую». Веером подозрений, походя, обмахнули многих: в число «вредителей» попали даже бойскауты, а всех и не перечислишь. С самого начала деятельности комиссии проявили с ней полную солидарность такие объединения, как Американский легион, Общество Джона Берча, организации «Ветераны зарубежных войн», «Христианский антикоммунистический поход», «Дочери американской революции», «Серебряные рубашки». Они оказывали комиссии политическую поддержку и представляли всю необходимую информацию. Их агенты, осведомители, провокаторы получили новое особое задание — разоблачать. Как доносчики они работали с полной нагрузкой. Контакт с комиссией постоянный: перед войной, во время нее и в послевоенные годы.

Уже в одном из первых своих документов, опубликованных в 1939 году, комиссия охотно объяснила, с кем ведет борьбу. Оказывается, ее сотрудники видели себя в роли «общественных обвинителей», а обвиняли они всех, кого можно заподозрить в «либерализме». В 1943 году, например, предается гласности список 503 правительственных чиновников, которым предъявили обвинение в том, что в свое время они были членами Американской лиги за мир и демократию: слова в названии организации вдруг оказались крамольными. Следует отметить, что демократы, находившиеся в эти годы у власти, не без оснований стали считать, что подпольно комиссия подыгрывает республиканцам. В Конгрессе был поднят вопрос об ее упразднении. Однако дебаты по этому поводу развернулись нешуточные, кипучую деятельность развил конгрессмен Джон Ранкин. Он заявил, что сам факт появления идеи о роспуске комиссии — акция несомненно подрывная, ибо это означает уничтожение всей «бесценной информации», ранее собранной, всех досье на подозрительных («Нация будет отдана им на растерзание»). Значительная часть членов палаты представителей относилась к деятельности комиссии негативно, и все полагали, что дни этого органа сочтены, но Ранкин и его сторонники прибегли к нехитрому приему, они попросили провести поименное голосование. Эффект оказался разительным: комиссию не только сохранили, в 1945 году она получила статус постоянного органа — в «красные» попадать никому из политических деятелей не хотелось. В последующие годы члены комиссии при необходимости открыто шантажировали тех конгрессменов, кто сомневался в полезности их работы. В результате комиссия обрела полную самостоятельность, независимость, она могла собираться и проводить слушания в любое время и в любом месте (так называемые выездные сессии), при этом давать показания могли заставить кого угодно и когда заблагорассудится.