Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2)

Arsenicum album также увлекается и симпатизирует проблемам здоровья других людей, и эта тема занимает значительное место в его разговорах. Он запоминает подробности здоровья или болезни других и помнит их ещё долго после того, как забыл об этом человеке всё остальное: «А, вы тот самый, который всегда чихает двенадцать раз после того, как выпьет стакан апельсинового сока, а затем у вас чешутся уши — теперь я вас вспомнил!» Встретив друга, который раньше болел и уже успел давно забыть о своей болезни, Arsenicum album, как может показаться, заботится больше о судьбе болезни, чем о самом друге: «Что же случилось с твоим больным горлом? Ты хочешь сказать, что оно прошло просто так? По своему собственному желанию, без всякого лечения?» — спрашивает он почти с разочарованием. Или слыша обычно голодный или сердитый плач ребенка и перенося на него своё беспокойство, он говорит: «Бедный ребенок, послушайте, как он плачет! Он, должно быть, так болен, бедняжка. Интересно, что у него не в порядке?» Но он также не может слышать о чужих болезнях без того, чтобы тут же не начать воображать, что у него тоже может развиться нечто подобное, и спешит к врачу, чтобы провериться.

Женщина-Arsenicum album настойчиво тянет всю семью к тому врачу, у которого начала лечиться в настоящий момент, а затем неустанно следит, чтобы все строго соблюдали предписания врача и принимали лекарства так, как они назначены; в противном случае она становится сердитой, беспокойной и убеждённой, что «все будут болеть» (Борланд). Мать приходит в неистовое состояние от беспокойства за здоровье своего ребенка по малейшему поводу, часто до такой степени, что сама чувствует себя нездоровой, и делает всё возможное, чтобы ребенок был здоров. Однако, приведя ребенка к врачу, она ни за что на свете не может отказаться от апробации на практике нового интересного метода лечения — это выше её сил.

Arsenicum album присылает своих друзей к врачу с такой же настойчивостью, и они оказываются несколько сбитыми с толку, очутившись на приеме врача-гомеопата, ведь о гомеопатии им раньше не доводилось слышать ни единого слова. Все, что они поняли, это то, что их вынуждают попробовать что-то новое. Когда врач спрашивает такую пациентку, почему она к нему пришла, то в ответ слышит примерно следующее: «Я не совсем понимаю. Моя подруга Сара убедила меня попробовать гомеопатическое лечение, вот я и пришла!» Вот таким путем толпы новых пациентов идут попробовать гомеопатические средства лечения (в основном женщины), убежденные энтузиастами-Arsenicum album, чьи стремления улучшить собственное здоровье ведут за ними по пятам других людей.

Проявляясь в более серьезной форме, тревога по поводу болезни заставляет жить Arsenicum album в постоянном страхе. При плохом состоянии здоровья он проявляет какое-то особое неистовство. Вместо того, чтобы утихнуть, его страх нарастает по мере того, как он бросается от одного врача к другому, создавая для себя «самое невыносимое беспокойство» (Ганеман) и становясь настолько нервным в отношении своего состояния, что уже впадает в панику при одной только мысли о своей нервозности. «Агонизирующий страх смерти» (Богер) не только будит его по ночам и заставляет вскакивать с постели в ужасе, но постоянно преследует его и в течение дня: «он отчаивается, плачет и считает, что никто не может ему помочь, что он должен умереть» (Аллен). Или он воображает, что болен неизлечимой болезнью, особенно раком: «мысли о смерти и неизлечимости его… раковой… болезни» (Геринг). Даже когда все анализы дают отрицательный результат и у пациента нет тревожных симптомов, мысль о том, что кто-то из его родственников болеет или может заболеть какой-нибудь смертельной болезнью, прячется где-то на задворках его сознания, не позволяя разуму успокоиться.

Типичной в этом отношении была мать девочки-подростка с аменореей. Три дозы Natrum muriaticum 10M вызвали у девушки менструации, но мать решила проверить её на рак («чтобы обнаружить его в ранней стадии», — были её точные слова), несмотря на уверения гинеколога в том, что в проверке нет необходимости. Когда дочь выписали, мать с прекрасным здоровьем, у которой не было никаких симптомов, решила сама обследоваться (чтобы удостовериться, что в семье нет отклонений от нормы) со всеми вытекающими из этого требованиями подвергнуться бариевым и другим испытаниям и повторять их каждые два года, что даже вызвало недовольство у отвечающего за это терапевта («Проверка показала отсутствие злокачественной опухоли, но, конечно, вы никогда не можете быть уверены, так что я чувствую, что необходимо проверяться регулярно»).