Портреты и прочие художества

Завтра снова в поход:
Севера, белый день и торосы,
А родной ледокол —
Снова наш отчий дом.
Слово «надо» и прочь,
Слово «надо» и прочь все вопросы,
Все сомненья остались
Для нас за бортом.

Я назначу свиданье тебе

Поздним вечером,
А на Крайнем на Севере,
Это конец октября,
Ты дождешься меня
Свято верю я,
Потому что я верю в любовь
                                И в тебя.

Словно в детской считалке,

Где были мы, не расскажем,
Просто верьте, так надо,
В корабль и в меня.

И любовью своей

Льды я вновь растоплю, и награда —
Твоя верность в походе
Хранит, как броня.

Моя Муза – Герой Советского Союза

Что-то располнела моя Муза
И на лире не играет.
Стороной обходит дачу в Рузе
И в Москве меня не посещает.

Может, ветренна, а может, обленилась,

Может, спуталась с кем, кто моложе?
Как стихи писать теперь для милой?
И с утра тоска вселенска гложет…

Может, милую увлечь бутылкой?

Быть как все, без всяких экзерсисов…
Но ведь я привык, чтоб было пылко,
Как в раю, чтоб сладко пели птицы.

А для этого завлечь бы Музу,

Чтобы заскочила вечерочком,
А пока от борта в лузу
Я забью шара и ставлю точку.

Белые метели в путь собрались.

Вновь зима, замерзнут чувства, реки.
Старая струна от лиры завалялась,
Надо на гитару натянуть от грифа к деке.

Наедине с судьбой

Вот и все… Кончилось лето,
И пора возвращаться домой.
За всю ночь не нашел я ответа,
Все вопросы остались со мной.

Не успев дочитать нашу сказку,

По-английски покинул твой дом.
На палитре засохшие краски,
Подсмотревшие счастье тайком.

Наедине с судьбой,

Наедине с тоской
Бокал вина – собеседник мой.
Время расплавится,
Горечь останется,
Просто так ничего не случается.

Вот и все… Я испугался,

А решение было за мной.
Наш кроссворд на троих не решался,
Буду жить, опаленный молвой.

И не надо искать новой встречи:

Не смогу победить я себя.
И бредут вдаль, ссутуливши плечи,
Мои сны о тебе без тебя.

Я сублимирую любовь