Портреты Пером (СИ)

– Я тебе не помешаю спать. – Лоб ощущает прикосновение ладони. Сейчас она кажется тёплой. А когда вернётся жар умирающего тела? – Потом придёт Кукловод. Я буду промывать тебе глаза.

Арсений его слышит, но слова просто набор звуков. Сквозь тьму закрытых век он видит Исами, склонившуюся над ним. Холодные руки касаются лица.

Дом забрал слишком много. Я держу. Можешь спать.

– Исами… с… сестрёнка… У м…меня не получилось… Всё теперь… всё.

Он пытается погладить туман, но рука проходит сквозь, ощущая только холод. Она склоняется и целует его в лоб.

Спи, Видящий. Ты сделал, что мог.

– Ну хоть кто-то… спасибо. За отпуск.

Арсений пытается улыбнуться, но на это тоже нет сил. Ладно уж, пусть шутка останется непонятной. Главное, что можно уснуть.

Арсений закрывает глаза. В этот раз он не холодеет. Просто спит. Джим осторожно отмывает уголком свёрнутой тряпки его слипшиеся ресницы.

Интересно, сколько нам осталось? – пока вымоченная в чае ткань елозит по глазам Пера, – интересно, где Джек.

Уже не получается хотеть выбраться. Будто организм рассматривает такое желание как бессмысленную трату сил. Их и так мало – хватает на обработку чужих ран, на попытки читать и на борьбу с Зеркалом. Больше ни на что.

Зеркало будто сосредоточилось в теле четырёхлучевой звездой с центром в горле (оно всё ещё болит). Два сгустка – по вискам, один – в макушке, один – в груди.

С точки зрения геометрии – дурацкая звезда. Косая.

Зато, пока Арсений тут, проще себя контролировать.

Нельзя давать свободу Зеркалу, которое постоянно хочет изучать человеческое тело посредством вскрытия. Не в ситуации, которая сейчас в особняке.

Не тогда, когда обитателям для массовой истерии только психопата со скальпелем не хватает.

Рука с кусочком марли обтирает глаза Арсения. Пока от жёлтого клейкого налёта на ресницах не остаётся тонкая кромка по краям век. Это – потом. Когда если Арсений проснётся.

Джим продолжает обтирать, пока за спиной не скрипит открываемая дверь. Но вместо уверенных шагов Кукловода – нерешительные и тяжёлые в сопровождении торопливых.

– Док, это… – голос Роя. – Я слышал, Перо проснулся?

– И заснул.

Обернувшись, Файрвуд видит, что Ричардсона сопровождает Соня. Странно, обычно она предпочитала сидеть в безопасном месте и не высовываться.

Хирург вкрадчиво шепчет о её бесполезности.

– Так буди. – Рой мнётся. Даже избегает в глаза смотреть. – Это ж наша единственная надежда, да? Сколько спать можно?

Соня хватается за руку подпольщика, вызывая ассоциацию с рыбой-прилипалой. Хирургу она очень не нравится.

– Джим, мы понимаем, что у вас отношения, и всё такое, но хватит его жалеть! Он только и делает, что спит!

Если бы Хирург умел говорить, он уже предложил бы освежевать обоих.

С бурчанием, что «нету никаких мы», Рой пытается отцепить девушку от своей руки, но держится та крепко. Худая, измождённая, а пальцами вцепилась, как рыболовными крючками.

Рыболовные крючки зацепляются за мышцы, вспарывают, разрывают их

– Док, я понимаю, Арсений сделал больше всех, но мы ж без него загнёмся все. Реально, последний рывок, что стоит…

Парочка едва успевает дёрнуться в сторону от дверей (Соню при этом почти протаскивает Роем), чтобы не оказаться на пути Кукловода с котелком. Бухнув посудину с отваром рядом с Джимом, прямо на кровать, Кукловод усаживается в ногах Арсения и насмешливо смотрит на мнущуюся парочку.

Соня продолжает распаляться, перекрывая противным визгливым голосом низкий бубнёж Роя.

– Ты, док, над ним больше, чем над всеми, кудахчешь, так пусть оправдывает! Мы же практически на него только лекарства и тратим! Пусть встаёт и вытаскивает нас отсюда!

Из дверей появляются Нэт с Оливией.

Кукловод становится ещё довольнее. Джим начинает подозревать, что он специально растрындел про проснувшегося Перо всем, кого видел. Из интереса к реакции. Уже не удивляют проявляющиеся из темноты коридора Лайза и Энди, за ними – Райан. Молчит вжавшаяся в косяк Оливия, а Нэт встаёт бок о бок к Рою. Слышно негромкое «пищит как истеричка, но мысли мне нравятся».

Дженни и Нортон пробираются к кровати, Джен тянет за руку растерянного Зака.

Последним появляется Джек, взлохмаченный хуже обычного. Пытается протиснуться, но его за плечо хватает Рой.

– Командир, что скажешь?

– Заткнуться. – Джек движением плеча сбрасывает его руку, проходит к кровати. Спихивает с тумбочки ненужную лампу и книги, которые Джим выудил снизу, забирается на неё сам.

На секунду все затихают, только стоящий в дверном проёме Форс фыркает. Потом люди начинают перешёптываться.