Портреты Тициана

Венера перед зеркалом, как это часто бывает с выдающимися произведениями искусства, побудила других замечательных живописцев на создание созвучных ей произведений. Именно «созвучных», так как подлинные мастера, испытав мощный побудительный импульс, создают не повторение увиденного, а нечто совершенно оригинальное, ощутив плодотворный толчок для своей фантазии и своего мастерства. В данном случае так было не только с Рубенсом.

Великий испанский художник Веласкес, зная находящиеся в испанских королевских собраниях картины Тициана и Рубенса, создал свою Венеру с зеркалом в ином композиционном и колористическом решении. Так, сюжет Тициана, почти буквально повторенный в двух картинах Веронезе, по-иному раскрытый Рубенсом, обрел совершенно самостоятельное воплощение в шедевре Веласкеса, находящемся в лондонской Национальной галерее.

Александр Бенуа, до революции описывая картинную галерею Эрмитажа, назвал Венеру перед зеркалом «наиболее драгоценным перлом Эрмитажа». Далее он писал: «Эту Венеру можно назвать апофеозом венецианской женщины. Идеала греческой богини здесь нечего искать, но Тициан и не задавался такой целью. Ему важно было выразить личное поклонение перед роскошью тела, перед его белизной, теплотой, нежностью, перед всей этой цветущей прелестью, обещающей радость любви и бесконечные поколения человеческих существований, нескончаемость земной жизни»[15].

Венера перед зеркалом была приобретена императором Николаем I для России, в частности для Эрмитажа, в 1850 году. Но, к глубочайшему сожалению, в начале тридцатых годов прошлого века эта картина была продана в Америку вместе с целым рядом других бесценных шедевров – Мадонной Альбой и Святым Георгием и драконом Рафаэля, Портретом Изабеллы Брант Рубенса, Портретом Папы Иннокентия X Веласкеса.

Сейчас об этой прискорбной для чести России сделке очень много написано. Здесь только хочется вспомнить, как прославлены в мировой истории оказались жители древнегреческого острова Книд, которые даже в обмен на обещание лидийского царя Никомеда простить им все долги не согласились отдать ему скульптуру Афродиты, созданную в IV веке до н. э. Праксителем. И прославленная Афродита (Венера) Книдская, как ее называют во всех учебниках по истории искусства, сохранила в своем названии, а также в исторической памяти человечества этот, может быть не очень заметный, подвиг жителей острова.

Будем надеяться, что такие культурные потери, как добровольная продажа Венеры перед зеркалом Тициана, состоявшаяся в XX веке, больше уже никогда не повторятся у нас в России.

Глава 5. Тициан и Шекспир

Внутреннее родство Тициана и Шекспира не случайно. Они оба – создания эпохи Ренессанса…

Бернард Беренсон. Живописцы итальянского Возрождения

Крупнейший историк итальянской живописи Бернард Беренсон, проживший долгую девяносточетырехлетнюю жизнь, не любил читать лекции в аудиториях. В молодости, исколесив на велосипеде вдоль и поперек все мало-мальски известные своими собраниями изобразительного искусства города Италии, он составил индексы-списки (свыше 12 000 названий) итальянских картин и итальянских художников эпохи Возрождения.

К концу жизни на своей вилле «И Тати» неподалеку от Флоренции, которую он завещал Гарвардскому университету, Беренсон организовал международный центр, где принимал студентов и историков искусств со всего мира и вел с ними беседы об искусстве, отдав в безвозмездное пользование свою библиотеку, фототеку и собрание картин и скульптур старых итальянских мастеров.

В своей самой известной книге Живописцы итальянского Возрождения он писал: «Живописная манера старого Тициана близка даже к приемам некоторых лучших французских мастеров конца XIX века. Это придает художнику еще большую привлекательность, особенно когда он сочетает ее с мастерской передачей объемной формы, что так ясно выступает, например, в Аллегории мудрости, находящейся в библиотеке Сан Марко в Венеции, или в Пастухе и нимфе венского музея. Различие между старым Тицианом, создателем этих картин, и молодым творцом Вознесения Марии и Вакха и Ариадны такое же, как между Шекспиром, из-под пера которого вылился Сон в летнюю ночь, и Шекспиром времени Бури. Внутреннее родство Тициана и Шекспира не случайно. Они оба – создания эпохи Ренессанса, оба прошли сложный творческий путь, и каждый из них наиболее полно и ярко выразил свою эпоху»[16].