Портреты в черных тонах (Стеклянная тень – исход)

– Но я же рассказала о ней ментам и машину описала. А если Анну найдут?

– Следователи не гоняются за тенями. Ты же не видишь стекло, когда смотришь в окно. Ты смотришь сквозь него, и тебя интересует то, что творится снаружи. На этом строится наша работа.

– Не думала, что моя история может иметь такой хороший конец.

Наташа потянулась к бутылке с вином.

4.

Побег из-под стражи особо опасного преступника – скандал не малый, да еще в таких спокойных местах. Но как это ни странно, прибывшие на место следователь Шкляров и подполковник Базаров ничему не удивились. После допроса Наташи они поверили, будто девушке грозит опасность.

Расхаживая вдоль обочины, Шкляров наблюдал, как врачи перевязывают конвоиров, и что-то бурчал себе под нос, и только Базаров, находящийся рядом, мог его слышать.

– Глупость несусветная. Зачем же он использовал тот же почерк, как при налете на банковские машины? Хочет подтвердить свое участие в деле о налетах и на офис Мезенцева?

– Хамит, гад! Ему уже плевать, что вы о нем думаете, Илья Наумыч. Этим налетом он хотел сказать нам, что вернулся в город и у него новая команда.

Шкляров остановился:

– А зачем? Кого он хочет запугать? Меня? Или тебя?

– Эльвиру, – уверенно заявил Базаров. – Как Артем узнал, что мы вызывали девчонку на допрос?

– Установил наблюдение возле изолятора. Не проблема. Тут есть два варианта. Он получил заказ на дочь Эльвиры. Заказ не выполнил, деньги не получил. А сейчас ему очень нужны деньги, в то время как Эльвире нужен труп дочери. Суд не может лишить Наташу наследства. Сделка все еще в силе.

– Нет. Такому прощелыге доверять нельзя, – покачал головой Шкляров.

– У Эльвиры нет выбора, – не успокаивался Базаров. – Второй вариант не отличается от первого. Тот же Артем, но сработал по собственной инициативе. Либо Сутягина платит и получает труп падчерицы, либо Артем сдает Наташу нам, и ее уже не упустят. В кандалы посадят.

По логике вещей подполковник был прав, но Шкляров сомневался.

– Что показывают наблюдения за Эльвирой?

– Ничего, Илья Наумыч. Дмитрий Мезенцев теперь в открытую живет у нее. Все тихо, будто ничего не происходило.

На место происшествия прибыл начальник изолятора майор Костенко.

– Что у вас, майор? – спросил Шкляров.

– Ваши предположения оправдались, Илья Наумыч. В конфетах действительно найдено сильное вещество, похожее на цианид. Сейчас лаборатория проверяет все продукты. В соответствии с приказом, мы допускали к Сутягиной адвокатов. Их приходило четверо. Все с подарками. Кто приносил конфеты, сказать невозможно, списки не составлялись. Вчера к девушке приходил новый адвокат. Не удивительно, она ни с кем не хотела сотрудничать, называя их прихвостнями мачехи. Последний в камере просидел два часа. Ни с одним она еще так долго не разговаривала. Я думаю, побег готовился заранее, и арестованная знала о нем.

– Любопытная мысль, – кивнул Базаров. – Но если адвоката прислал Артем, то вряд ли бы девушка согласилась вновь попасть к нему в лапы.

– Можно подумать, у нее был выбор, – отмахнулся Шкляров.

– Был, – уверенно сказал подполковник. – Могла нас предупредить. Забыли о ее заявлении? Лучше сидеть в камере, но в безопасности, чем в ежовых рукавицах матери на краю могилы. Во всяком случае, Артему она не поверила бы ни под каким соусом. Вы же видели, Илья Наумыч, девчонка сообразительная, второй раз на те же грабли не наступит.

– Тогда, Олег Иваныч, мы с тобой что-то не понимаем. Дураками нас называть преждевременно, но против нас работают неизвестные нам силы. Те, кто не вписывается в нашу схему. Пока мы не поймем целей противника, клубок нам не распутать.

– Наркомафия? Если Наташа сказала правду, то ее знали как курьера. Ненужный свидетель. Может ли такое быть? – задался вопросом Базаров.

– Может. Наркотики мы так и не нашли. Бочкарев, как и генерал Роговской по кличке Дед, уничтожены, но героин сумели вывезти, и мы имеем ориентиры. Здесь нам может помочь только Москва. Рассчитывать на региональные власти мы не можем.