Портреты заговорили. Пушкин, Фикельмон, Дантес

3. ..где Александра Николаевна прожила около сорока лет… – Впоследствии выяснилось, что после отъезда из России супруги Фризенгоф, по крайней мере некоторое время, постоянно жили в Вене, а после замужества дочери – в замке Эрлаа близ австрийской столицы. Бродяны при жизни барона Фризенгофа являлись летней резиденцией.

4. На пропитание Наталья Ивановна получает изрядные суммы… – В 1826 году ей было выдано 30 тысяч руб. (ассигнациями), детям на их особые расходы – 1200 руб. и на покупку провизии в доме Натальи Ивановны – 2160 руб., а всего 33 360 руб. (Лет. ГЛМ. С. 400).

По архивным данным, опубликованным М. Яшиным, «…Наталья Ивановна получала ежегодно от Афанасия Николаевича по 40 000 рублей» (Яшин М. Пушкин и Гончаровы // Звезда. 1964. № 8. С. 171–172).

В 1823 году Н.И. Гончарова наследовала значительную часть Яропольца – богатого, но обремененного долгами имения ее отца Ивана Александровича Загряжского. На ее долю пришлось 1396 душ крестьян, приписанных к этому имению.

5. ..духовно содержательная и культурная девушка. – То же впечатление создается при чтении писем Александры Николаевны, опубликованных М. Яшиным (Пушкин и Гончаровы // Звезда. 1964. № 8. С. 182–189).

Но в этих более поздних письмах у 24-летней девушки, которой упорно не удается устроить свою судьбу, уже чувствуется большая и глубокая горечь. В июле 1835 года в письме к своему обычному корреспонденту, брату Дмитрию, любительница лошадей и отважная наездница говорит о себе в довольно неожиданном плане: «Одна моя Ласточка умна, за то прошу и беречь, не то избави боже. Никакой свадьбы. Пусть она следует примеру своей хозяйки. А что? Пора, пора! а пора прошла, того и гляди поседеешь». В начале сентября того же года: «Знаешь ли ты – я не удивлюсь, если однажды потеряю рассудок. Не можешь себе представить, как я чувствую себя изменившейся, скисшей, невыносимого характера. Право, я извожу людей, которые меня окружают; бывают дни, когда я могу не произнести ни одного слова, и тогда я счастлива. Надо, чтоб меня никто не трогал, со мной не говорили, не смотрели на меня – и я довольна». Нельзя не заметить, что эта жестокая самохарактеристика в точности совпадает с тем, что говорит в своих воспоминаниях о невыносимом характере тетки ее племянница А.П. Арапова. В этом отношении последней приходится полностью верить. Возможно, что у Александры Николаевны проявлялась тяжелая наследственность со стороны психически больного отца. Похоже и на то, что ее слова о возможности потерять рассудок – не риторическая форма. В своем письме она весьма точно описывает симптомы, с которыми в наше время больных направляют к врачу-специалисту.

У дочери А.Н. Гончаровой-Фризенгоф, судя по рассказу А.М. Игумновой, также проявлялась наследственная психическая неуравновешенность и странности поведения: «Наталья Густавовна была в молодости очень эксцентрична, и у нее чередовались периоды уныния и сильного возбуждения. В 19 лет она горевала, что не родилась мужчиной» (Воспоминания о Бродянах. С. 4).

«Фредерика (дочь Н.Г. Ольденбургской) очень страдала от эксцентричности своей матери, которая всюду бросалась в глаза, так как ходила в невероятных платьях и таскала с собой целое стадо собак» (с. 5).

6. ..получила фамилию граф фон Вельсбург. – По словам Пауля Геннриха, когда герцог Элимар скончался, его вдова «после длительных и неприятных переговоров решилась наконец принять для своих детей предложенное ей из Ольденбурга имя графа и графини фон Вельсбург (по названию одного из замков Ольденбургского дома) для того, чтобы сделать возможной для принца жизнь в Германии. Сама она сохранила за собой имя и титул герцогини Ольденбургской».

7. ..хранится целый ряд бумаг, полученных из Бродян. – В описи архива Фризенгофов (ИРДИ) значатся между прочими следующие документы:

«V. Фогель фон Фризенгоф, барон, Густав-Виктор и баронесса Александра Николаевна (урожденная Гончарова).

Стихотворения, написанные ими (для внучки) и другие записи; на французском и немецком языках. 7 листов.

IX. Фогель фон Фризенгоф, барон, Густав-Виктор и баронесса Александра Николаевна (урожденная Гончарова).

Письма их (50) к дочери – баронессе Наталии Густавовне (в замужестве герцогине Ольденбургской); на французском языке, 1861–1876».

В опись, заключающую 26 номеров, включены 67 писем барона Густава к невесте, впоследствии жене, баронессе Александре Николаевне Фогель фон Фризенгоф, письмо Александры Николаевны (к свояку барону Адольфу Фризенгофу?) и черновые письма (6) супругов Фризенгоф к Ивану Николаевичу Гончарову.